Зал начал наполняться людьми. Я остановил проходящего мимо Кичиро.

— Ты же сказал, что время уборки урожая. Откуда столько людей?

— Приехали торговцы из Кириоко, достойный господин. Кроме того, сегодня мы празднуем день середины осени. Каму земли будут злиться, если трогать землю заступом. Каму деревьев обидятся на случайно сломанную ветку. В общем, на всякий случай сегодня никто не работает.

— Кроме вас с братом, — хмыкнул Торн.

— Да. Но мы очень осторожны, — ответил Кичиро, поклонился и ушел к другим гостям.

Я задумчиво потер подбородок и налил в чашки свежую порцию чая.

— Господин, я думаю, нам стоит ехать дальше, — сказал я Торну. — Вас кто-нибудь может узнать.

— В чем-то ты прав, Атари, — ответил син-тар. — Но мне хотелось бы выяснить что-то о моих родственничках. Наверняка об этом будут болтать.

Я вздохнул. После выяснения слухов в тавернах господин может промаяться похмельем сутки, а то и двое. Но это ладно, хуже то, что он может ничего не помнить, что сводит суть всей операции на нет. Опять мне придется принимать удар на себя!

— Кого будем угощать? — покорно спросил я. — Торговцев или местных?

— Пока просто послушаем.

Соседние столики быстро заполнились. Кислое вино, а следом и горькое полилось рекой. А мы с господином лишь время от времени просили достойного Кичиро принести новый чайник. Уже два чайника спустя торговцы за соседним столиком заговорили в полный голос.

— Ёкай попутал меня, Куми, когда я собирался в Сента с грузом и передумал.

— Что не так, Мичи? В Ямата больше платят и ниже налоги. Каму благоволят. Мы добрались спокойно, до Торико два дня пути.

— Когда мы отправлялись, тар был жив. Сам понимаешь, что за торговля будет.

— Ну, распродадим по лоточникам, в накладе не останемся.

За спиной все громче бубнили местные:

— Рисовые поля уже просохли. А как убирать рис, когда тарские дети друг друга режут?

— Не гневи каму, Нори. Син-тар Готар сам полез в сердитый источник.

— Да кто ж видел-то…

— А слуга его видел, он наместнику-то и доложил.

Я поднял глаза на Торна. Лицо син-тара окаменело, губы сжались. А крестьяне позади все бубнили:

— Ты больше слушай нашего прорицателя, он толком сказать не сможет, сколько лет моей корове. Точно говорю, это они за отцовское наследство передрались…

— Точно. Это Торн, старшенький их, помяни моё слово!

Мой господин поднес пиалу к губам, отхлебнул чай и поставил ее обратно. Надо отдать должное — изящная чаша даже не звякнула, соприкоснувшись со столом, хотя костяшки на руках син-тара побелели. Всё громче переговаривались торговцы:

— Мичи, давай завернем на Дашими, пока не поздно!

— Да мы и так уже в Ямата. В заднице священной чайки вилять бесполезно.

— Попал в Ямата, не принюхивайся!

Торговцы расхохотались, один откинулся на подушке и смеялся, постукивая ладонью по столу. Мои глаза затянуло розовой пеленой. Я обернулся к смеющимся и сказал, удивленно подняв брови:

— Знает ли достойный торговец коан о глупом воробье?

— Атари, не надо! — послышался позади голос Торна. Но я не смог остановиться.

— Так что? Слышали?

— Порадуй нас.

— Однажды каму наслали на Тарланг страшный холод. Замерзли реки и озера, даже великий океан покрылся коркой льда. Звери и птицы попрятались в лесу, и только глупый воробей вылетел на воздух найти себе зерна. Холод сковал его крылья, и он замертво упал на холодную землю. На счастье воробья, мимо шла корова, и на воробья сверху упала лепешка кизяка. Глупый воробей отогрелся, вылез из коровьей лепешки и зачирикал. Мимо шел кот, подхватил воробья коготочком и съел. У коана три морали. Во-первых, не тот тебе враг, кто посадил тебя в дерьмо. Во-вторых, не тот тебе друг, кто из дерьма вытащил. В-третьих, если считаешь, что ты в дерьме, сиди и не чирикай!

С этими словами я аккуратно взял чайник с нашего стола и разбил о голову ближайшего ко мне торговца.

Тот завалился на бок, его спутник вскочил. И это был бы неплохой расклад для драки, но разлетевшаяся глина попала на соседний столик. Несколько местных выпивох решили не спускать это на тормозах.

— Гляди, городские совсем страх потеряли, — сказал один из них. — Чайники бьют, черепками кидаются.

— Ага, — сказал второй и бросился на Торна.

Пока второй торговец перелезал через столик, я мельком глянул на владельца заведения, которое вот-вот должно было основательно пострадать. Дедушка Дзи наливал новую чашку чая.