Но если на прошлой карикатуре Джорджиана и Кэролайн страдали от презрения семьи и знакомых, то на этой их окружали мужчины и женщины, преклонившие колено, они отдавали клятву верности всадницам, будто те действительно были королевами.

Подпись гласила: “Прекрасные дамы на белых лошадях завоёвывают сердца Лондона".

Большинство окружающих были мужчины, некоторые в форме, другие в официальных костюмах. Но внимание Джорджианы привлёк один мужчина на переднем плане. Если бы она не узнала его по прямому носу и светлым волосам, то догадалась бы, кто он по пёрышку, торчавшему из кармана пиджака.

Тому самому, которое он выдернул из её причёски.

Которое он отыскал после того, как его чуть не застрелили в "Падшем ангеле".

Это была очень хорошая карикатура.

– Я думаю, это мы, – с гордостью заявила Кэролайн.

– Думаю, ты права.

– Хотя я не совсем понимаю, почему я держу кошку.

На глаза Джорджианы навернулись слёзы, когда она вспомнила тот день, когда они гуляли в Гайд-парке и она рассказала Дункану, что хочет, чтобы у Кэролайн была нормальная жизнь.

– Потому что у девочек должны быть кошки.

Кэролайн моргнула.

– Ладно. Видимо поэтому нам доставили фигуру лошади из белых роз. Хотя, мне кажется, это уже чересчур.

Джорджиана усмехнулась, стараясь не расплакаться.

– Наверное, да.

Она так и не смогла сдержать чёртовы слёзы.

– Красивая картинка, правда? – Кэролайн посмотрела на Джорджиану. И заметила её состояние. – Мама?

Джорджиана смахнула слёзы со щёк и постаралась рассмеяться.

– Глупо, конечно, – сказала она, глубоко вздохнув. – Но это очень любезно со стороны мистера Уэста.

Кэролайн задумчиво прищурилась.

– Думаешь, мистер Уэст её прислал?

Джорджиана не сомневалась. Но дочери сказала:

– Газета же принадлежит ему. – Она посмотрела на Кэролайн, у которой из волос выпала роза. Джорджиана наклонилась и поцеловала дочь в макушку, напоминая себе, что живёт ради этой девочки. Ради её будущего. – Посмотрим, кто прислал все эти цветы?

Кэролайн собрала все карточки, пришедшие вместе с цветами, а Джорджиана ещё раз провела пальцами по карикатуре, обвела плечо Дункана, линию его рукава. Он поместил себя.

Даже отказавшись от неё, даже одарив всем тем, чего, как ей казалось, она хотела с самого начала, он почтил её своей любовью.

Вот только сейчас Джорджиана ничего из этого не хотела.

Кэролайн вернулась с карточками, и они принялись их просматривать. Каждый отправитель казался добропорядочнее предыдущего. Герои войны. Аристократы. Джентльмены.

Но газетчика среди них не было.

Джорджиана лихорадочно перебирала стопку посланий, надеясь, что один из букетов прислал Уэст. Надеясь, что он не оставил её навсегда. Но зная, что так оно и есть.

"Не говори, что любишь меня. Иначе, когда ты уйдёшь, я не уверен, что смогу это вынести".

Надо было ему сразу сказать. С самого начала. С того самого момента, как она его полюбила. Джорджиана должна была признаться ему в своих чувствах. Сказать, что если бы могла сама выбирать себе жизнь, будущее, мир... Дункан бы обязательно в них присутствовал.

В дверь постучали, а затем в столовую вошёл дворецкий брата.

– Миледи? – Обращение прозвучало, как всегда, с лёгким осуждением. Обычно чопорного дворецкого не заботил её выбор бриджей вместо юбок, когда она находилась дома. Но раньше никто и никогда её не навещал.

Она с надеждой повернулась к слуге. Возможно, от Дункана пришло ещё одно послание?

– Да?

– К вам посетитель.

Неужели он пришёл.

Она выскочила из столовой, отчаянно желая его увидеть вновь. Прошествовав к парадному входу Джорджиана встретила там мужчину со шляпой в руке и остановилась.

Это был не Дункан.

К ней повернулся виконт Лэнгли, в чьих глазах читалось удивление.

– О, – выпалила Джорджиана.

– В самом деле, – приветливо проговорил он.

Дворецкий откашлялся.

– Полагается дождаться, пока гостя проводят в приёмную.

Она посмотрела на слугу.

– Я приму виконта здесь.

Дворецкий был явно недоволен, но молча ушёл. Она снова обратила внимание на Лэнгли.

– Милорд, – поприветствовала Джорджиана, слегка присев в реверансе.

Он зачарованно наблюдал за её действиями.

– Знаете, – сказал виконт, – я никогда не видел, чтобы женщина делала реверанс в брюках. Это выглядит несколько нелепо.

Она провела ладонями по бёдрам и слегка улыбнулась.