Дмитрий Викторович вдохнул полной грудью ворвавшийся в комнату шум улицы – «магия» кончилась, дальше было не интересно. Прекрасно разбираясь в людях, он уже знал, что последует – его начнут «разводить» и вытягивать деньги, а с деньгами Дмитрий Викторович Юшкин расставался очень неохотно.

– Смерть этой женщины зависит от многих факторов… Если вы решите ускорить… или отвратить процесс… я бы могла заняться вашей проблемой, но это будет стоить больших денег…

Не скрывая больше своего отвращения, Дмитрий Викторович поднялся с кресла и с чувством брезгливости сунул руку во внутренний карман пиджака…

…Почему-то именно сегодня он отчетливо вспомнил этот нелепый случай с гадалкой.

– Вы заметили, Дмитрий Викторович, какие счастливые глаза у Киры Дмитриевны? – нарушил его размышления неугомонный водитель. Арсен был свой – внук старого друга Дмитрия Викторовича и сокурсника по Юридическому институту. Приехав в Москву учиться и работать, Арсен сразу же попал под хозяйскую опеку, получив «не пыльную» работу и «служебную» квартирку на время учебы в институте. Он был приближен и обласкан, и ему позволялось намного больше чем другим сотрудникам. – Радуется, наверное…

– Ты о чем?

– Я говорю, радуется Кира Дмитриевна, – повысил голос Арсен и незаметно подмигнул личному телохранителю Юшкина – мол, о чем или о ком она думает при этом, мы обсудим отдельно. – Вы не знаете, когда ее дочки возвращаются от родственников?

– Недели через две, – нехотя ответил Дмитрий Викторович, не понимая, чем вызван интерес водителя. – А тебе зачем это?

– Хотел на недельку домой слетать, а теперь подожду с отпуском.

– Арсен, не говори загадками.

– Так девчонки приедут, вы сразу новоселье в загородном доме затеете, а мне такое событие пропускать не хочется: будет о чем поговорить с красавицами-секретаршами, – хохотнул водитель и засиял белозубой улыбкой. – Вот вы с Пал Палычем уедите в Германию на лечение, тогда и я к родителям махану.

– Договоришься ты у меня! – недовольно качнув головой, рассердился «император» и пригрозил: – Если не прекратишь болтать по пустякам и разносить сплетни по фирме, найму себе немого водителя.

Разговоры тут же закончились. В машине снова наступила тишина, но смутное чувство тревоги, вызванное предсказанием гадалки, уже не покидало Дмитрия Викторовича.

Он достал мобильный телефон, набрал номер начальника своей службы безопасности (все его фирмы и предприятия охраняло одно и тоже охранное агентство «Панцирь», принадлежащее в равной степени им с сыном) – ему непременно нужно было знать, что за темные силы скоро вторгнуться в жизнь его женщин.

Частный госпиталь куда почти каждый день ездила Кира находился не далеко от Мытищ. За высоким забором, высокими елями и зеленой листвой берез от любопытных глаз прятались трехэтажные санаторные здания, выкрашенные в пастельные тона. От зданий во все стороны лучами расходились широкие асфальтовые дорожки, просторные беседки давали убежище в жаркие дни, благоухали цветы на клумбах, разноцветные лавочки манили отдохнуть, но все это умиротворяющее великолепие носило оттенок грусти – госпиталь был построен на благотворительные средства для инвалидов всех войн – Павел Шубин и Дмитрий Викторович Юшкин были одними из спонсоров. Здесь и находился сын Дмитрия Викторовича Павел Шубин, проходя лечение после автомобильной аварии.

Да, Кира была очень обижена и зла на Шубина: молодого, амбициозного студента Юрфака с серыми стальными глазами и военной выправкой за их расставание и несостоявшуюся свадьбу – это было и прошло, но так вышло, что старшая дочь Киры была и дочерью Павла, и это обстоятельство заставляло Киру сдерживать свои эмоции – не могла же она воевать с отцом своей дочери и старалась поддерживать, если не дружеские, то вполне нормальные человеческие отношения.

Всем больным нужны положительные эмоции, поэтому она старалась не расстраивать и не грузить Павла своими проблемами, а если уж рассказывала (все скрыть все равно, не возможно, при таком тесном общении с его окружением), то старалась это делать весело и оптимистично.

Кира принципиально не возила Павлу фрукты-овощи (редко что-то «домашнее»), давая возможность Дмитрию Викторовичу позаботиться о сыне, и сама с удовольствием уплетала киви и бананы навещая больного, не забывая, впрочем, кормить тем же самым и его. У Павла были хорошие прогнозы на выздоровление, но требовалась операция в Германии, а ехать он почему-то не хотел – его уговаривали все, кроме Киры – она никогда не давала советы людям, предоставляя им свободу выбора.

«– Вот Паша решил все за меня и что из этого вышло? Ничего хорошего! – мысленно возражала она Дмитрию Викторовичу, уговаривающего ее повлиять на Павла. – Он уже большой мальчик и нечего над ним так трястись».

Кира прошла по территории госпиталя, любуясь цветами, вошла в широкие двери небесно-голубого корпуса и поднялась на третий этаж. Из-за двери палаты Павла раздавались мужские голоса – мужчины разговаривали на повышенных тонах и Кира решила не мешать – мало ли проблем на работе и их надо решать.

Она осталась в холле, повернула кресло "лицом к окну" и удобно расположилась в нем, скинув туфли и вытянув ноги.

«– Следующий мой шопинг пройдет в спортивном магазине! Куплю две пары, нет три пары кроссовок на все случаи жизни, – пообещала она себе и собралась закрыть глаза, как услышала голос Валентина Зайцева – заместителя Павла. – С чего это ты так разошелся мой…»