Из кухни выскочила Ира.

– Ах ты, козлиная морда! – она зло уставилась на Вопилова. – Что, со своим дружком-мудаком думал, раз мы простые люди, то за нас заступиться некому?

Филипп снисходительно глянул на неё.

– Кому ты нужна, истеричка?!

Ирка замахнулась полотенцем.

– Я тебе сейчас покажу кому!.. Ах ты, паразит! … Зажравшаяся скотина! … От жира уже лоснишься!..

Ругательства перемежёвывались с хлёсткими ударами. К чести Фила, он только заслонялся и отступал, не тронув мою подругу. А потом шмыгнул из квартиры, громко хлопнув дверью. Беганская выскочила следом, что-то крича вдогонку. Я уже не слушала, присела рядом с братом.

– Как ты узнал?

– Ира позвонила… Рассказала о тебе и Воронцове.

Я сглотнула.

– Ты ходил… к нему?

– Мелкая, я, конечно, не самый лучший брат. Но если этот мажор думал, что за тебя некому заступиться, то он ошибся. Ты не смотри, что я битый. Ему тоже перепало.

Я невольно улыбнулась.

– Не ожидала от тебя… Ты же всегда говорил мне окрутить какого-нибудь богатейчика.

– Замуж выйти, – поправил брат, щупая языком разбитую губу. – А не быть любовницей. Жена это совсем другое – это быть на виду, не бояться людям в глаза смотреть. Это защита, фамилия. Дети, в конце концов…

– Спасибо! – порывисто обняла мужчину.

Влад поморщился от боли. Хорошо ему досталось!..

– Мама, кто это?

Я замерла с открытым ртом, растерянно глядя на Лину.

– Это… Понимаешь… Как тебе сказать?..

– Я твой дядя, – перебил Влад, тоже разглядывая малышку.

Лина кивнула и вернулась к себе. Брат вздохнул:

– Да-а-а, мелкая, наворотила ты дел!.. Что ж ты такая непутёвая? И ведь не дура! Не стервь какая-нибудь!

– Ой, да ладно тебе! – это уже вернулась Ирка. – Пойдёмте лучше поедим чего-нибудь. Что-то я разволновалась. Надо успокоиться.

– А выпить есть? – поинтересовался Влад.

Беганская тоже с надеждой посмотрела на меня.

– Журавлёв дело говорит, Дашунь. Доставай заначку!

Мы засиделись допоздна. На небе ярко светили две луны, когда Ира засобиралась домой. А брат остался ночевать у меня. Мы проговорили с ним до полуночи. Даже не думала, что Влад может быть таким… нормальным. Он стоял у открытого окна и курил.

– Ты правильно сделала, что не мямлила, а сразу послала Воронцова, иначе не отвязался бы. Но глаза он тебе зашорил конкретно. Вы полгода вместе – и не одной встречи с друзьями, с тем же братом. Неужели тебя это не насторожило? Неужели ты не поняла, что он не пускает тебя в свой близкий круг?

Только пожала плечами на это.

– Я верила ему, понимаешь?

Влад взъерошил светлые волосы.

– Нельзя слепо верить никому. В любых отношений, хотя бы десять процентов отводи на то, что тебе талантливо врут. Это поможет трезво оценивать ситуацию.

Во рту пересохло от горечи.

– Я уже поняла это.

– Да. Но какой ценой? – брат скрипнул зубами.

Что я могла ответить? Только попросила.

– Родителям не говори ничего.

Он согласно кивнул.

– Что будешь делать?

– Не знаю пока. Надо оклематься. Но ты не переживай, – я взяла его руку, подула на сбитые костяшки, а потом кивнула на комнату Ангелины: – Мне есть ради кого жить.

Первое время я ждала Артёма, вопреки всему. Вопреки всем словам и доводам, вопреки собственному здравому смыслу. Я на сто процентов была уверена, что он захочет со мной увидеться и объясниться. Находила тысячу оправданий поступку Воронцова: и его высокое положение, и давление родителей, и амбиции. Я вздрагивала от каждого звонка, от каждого стука в дверь. Казалось, вот сейчас маг появится на пороге – и я прощу. Потому что люблю!.. Но никому моё прощение не было нужно. Смириться с этим оказалось тяжелее всего. Принять, что для Артёма наши отношения никогда не были чем-то серьёзным. Приятными – да! Удобными – да! Нужными – в каком-то смысле, да! Но не серьёзными!!! Именно поэтому за полгода обо мне не узнал никто, кроме Филиппа Вопилова, который прикрывал дружка. Если бы не Никита… Никита лишь ускорил неминуемый крах.

А вот когда к нам пришёл новый инспектор, я окончательно поняла, что Воронцов не вернётся и фраза о том, что он дважды не предлагает, была не пустыми словами. Я едва дождалась, когда незнакомый маг уйдёт, и разрыдалась – громко, некрасиво, с подвываниями. Просто не могла больше сдерживаться! Меня разрывало от безысходности! Наверное, где-то глубоко в душе я всё-таки надеялась, что Тёма вернётся. Почувствует, как ему плохо без меня, и передумает. Поймёт, что со мной лучше, что я нужнее. Оказалось, я не нужна…

Виджей поцеловал жену, бережно прикасаясь к животику.

Это было похоже на чудо: смотреть на любимую женщину, вынашивающую его малыша! Слушать, как толкается детёныш – такой долгожданный, такой выстраданный!.. В первую беременность оборотница не позволяла мужу коснуться себя. Когда Лея – вынужденная вторая жена – вынашивала Деви, то лезла сама, но Тандекар брезговал, особенно после несчастного случая с Калиной. А сейчас альфа надышаться на свою кошку не мог! Как только узнал о беременности, каждую свободную минуту был рядом: помогал, заботился, баловал жену. Когда сын стал толкаться, Виджей начал разговаривать с ним и, приложив руку к животу оборотницы, жадно слушал ответные шевеления.