Лукас приветственно похлопал Джека по плечу.

— Опаздываешь, — бросил старший брат, и в его взгляде мелькнул вопрос.

Джек вздрогнул — его раны ещё не зажили.

— Британский фрегат только что вышел из Дувра. Мне пришлось затаиться, пока он не прошел.

— Ты ранен?

«Лукас никогда ничего не упустит из вида», — мелькнуло в голове Джека. Он распахнул ворот рубашки и опустил его, продемонстрировав брату бинты, которые по-прежнему стягивали его тело. Без этой фиксирующей повязки ребра болели ещё больше. Потом Джек уселся за столик спиной к толпе. Обычно Джек не выбирал места так безрассудно, но сейчас он знал, что может положиться на куратора шпионской сети и своего брата, — уж они-то не проглядят британских солдат и французских шпионов. Тем более что так Джека не смогли бы узнать окружающие.

Наконец, ощущая некоторую напряженность, повисшую в атмосфере, он встретился глазами с мрачным, обжигающим взглядом Уорлока.

— Что случилось? — почти небрежно, будто вскользь, спросил глава шпионской группы.

— Получил предостережение от Леклера, — улыбнулся Джек так, словно ничего серьезного не произошло. Потом пожал плечами. — Мне приказано позаботиться о том, чтобы моя преданность не подвергалась сомнению.

Лицо Лукаса напряглось, он налил Джеку бокал красного вина и спросил:

— А твоя преданность действительно подвергается сомнению?

Джек посмотрел на Уорлока:

— По какой-то непонятной причине они вдруг стали в чём-то меня подозревать.

Джек не собирался вовлекать в эту историю Эвелин больше, чем уже успел втянуть. Уорлоку совершенно незачем было знать, что Эвелин стала его любовницей, что британцы разыскивали его в её доме.

Но Уорлок мог потребовать объяснений, и Джек кое-что придумал.

Почти целая неделя прошла с тех пор, как он в последний раз видел Эвелин — и сказал ей, что им не стоит поддерживать какое-либо общение. Сейчас она наверняка уже в доме у Джулианны. А там Эвелин была в полной безопасности от последствий военных игр, в которые он её втянул.

Сердце Джека заныло, стоило ему подумать об Эвелин. Джек сомневался, что когда-либо сможет забыть те мгновения, когда они занимались любовью в последний раз, — точно так же, как и глаза Эвелин, выражение её лица, когда он сказал, что это было прощанием. Джек презирал себя за то, что так опрометчиво направил её прямиком по пути опасности. Он поверить не мог, что оказался столь эгоистичным. Но, с другой стороны, Джек не питал к Эвелин нежных чувств в момент их первой встречи, ведь вожделение — не романтическая привязанность.

Темные глаза Уорлока напряженно следили за ним.

— Я не могу допустить, чтобы ты оказался под подозрением, только не сейчас. Ты должен доказывать им свою преданность в течение следующих нескольких недель.

— Позволю себе не согласиться! — гневно возразил Лукас. — Разве можно допустить, чтобы он оказался под подозрением потом, после вторжения в бухту Киберон?

— Я не говорил ничего подобного, — невозмутимо заметил Уорлок. — Так почему бы нам не начать с фактов? Что-то — или кто-то — заставило Леклера сомневаться в твоей честности.

Джек сделал глоток вина, которое оказалось слишком приторным, явно разбавленным и просто никуда не годным. Уорлок в конечном счете обязательно узнает, что Эвелин живет у Джулианны, но Джек решил позаботиться о том, чтобы его шеф поверил: это — идея Лукаса. В сущности, Джек не доверял Уорлоку — только не в том, что касалось Эвелин. Уорлок всегда ставил интересы Великобритании превыше всего и всех. Поначалу он мог бы и помочь защитить Эвелин, но в итоге не стал бы долго думать, если бы ею пришлось пожертвовать.

Каждый лжец знал: чтобы отвести от себя подозрения, достаточно сказать часть правды. Это было прекрасно известно и каждому шпиону.

— Я помогал одной французской эмигрантке вывезти ценности из её дома во Франции. Поставленная передо мной задача была слишком легкой, а вознаграждение — слишком впечатляющим, так что я не мог не взяться за это дело. Как оказалось, Леклер счел, что это было как-то связано с ним и его деятельностью. Он не поверил, что мне просто хорошо заплатили, чтобы помочь красивой женщине в беде. Он предпочел думать, что я выполнял какое-то спецзадание. И к несчастью, меня застали врасплох, а потом серьезно предупредили, что я и могу подтвердить своими помятыми ребрами.

Уорлок пристально смотрел на Джека, точно так же, как и Лукас. Наконец брат сказал:

Если ты с ней не спал, наверняка не мог вызывать у Леклера какие-то подозрения!

Джек ухмыльнулся:

— Ну, как я уже сказал, она была красива, а вознаграждение оказалось слишком большим, чтобы отказываться.

Уорлок задумчиво побарабанил пальцами по столу:

— Держись от неё подальше. Сейчас ты не должен быть замечен в связях с французскими эмигрантами.

— Думаю, я уже усвоил этот урок, — с показным легкомыслием бросил Джек. Но на самом деле он думал об Эвелин, и сердце ныло слишком сильно, чтобы с легкостью скрываться под самодовольной маской.