Люсиль ненавидела её даже сейчас, подумала Эвелин. Она прекрасно знала, что не стоит отвечать, и всё-таки не удержалась:

— Мы бежали из Франции, чтобы спасти свою жизнь. Нам пришлось многое там оставить.

Люсиль насмешливо фыркнула, и отец поспешил взять её за локоть.

— Нам пора идти, Люсиль, а тебе ведь ещё предстоит долгая дорога домой. Леди Фарадей, — решительно обратился Роберт к жене.

Кивнув Эвелин, он повел к двери Энид и Люсиль, Гарольд с Аннабелль последовали за ними.

Испытывая неимоверное облегчение, Эвелин немного расслабилась. Но тут на неё оглянулась Аннабелль, одарив робкой сочувственной улыбкой.

Эвелин тут же выпрямилась, безмерно удивленная. В следующую минуту Аннабелль вместе со своей семьей скрылась в холле.

Ощущая, как с души упал тяжелый груз, Эвелин обернулась. Но чувство облегчения тут же испарилось, когда она оказалась лицом к лицу с двумя молодыми джентльменами.

Ей нерешительно улыбнулся кузен Джон:

— Привет, Эвелин.

Она не видела Джона со дня своей свадьбы. Кузен был высоким и привлекательным, он походил на своего отца и внешне, и по характеру. А ещё на протяжении всех этих трудных детских лет он был для Эвелин кем-то вроде тайного союзника. Джон был её другом, даже несмотря на то, что не решался открыто противостоять своим сестрам.

Эвелин бросилась в его объятия.

— Я так рада тебя видеть! Почему ты не заезжал? О, ты стал таким красивым!

Он отпрянул, покраснев.

— Теперь я — адвокат, Эвелин, моя контора находится в Фалмуте. И… я не был уверен, что стану желанным гостем, — только не после того, что тебе пришлось вынести от моей семейки. Мне жаль, что Люсиль всё ещё так ненавидит тебя.

— Но ты-то — мой друг! — совершенно искренне воскликнула Эвелин. Она перевела взгляд на стоявшего рядом с кузеном темноволосого красивого мужчину и тут же узнала его. Потрясенная, она почувствовала, как улыбка сбежала с её лица.

Мужчина еле заметно улыбнулся Эвелин, но его темные глаза не осветились радостью.

— Люсиль просто завидует, — тихо заметил он.

— Трев? — недоверчиво произнесла Эвелин.

Эдвард Тревельян сделал шаг вперед.

— Леди д’Орсе! Польщен, что вы помните меня.

— Вы почти не изменились, — медленно произнесла Эвелин, всё ещё удивленная.

Тревельян проявлял к ней активный интерес до того, как в её жизнь ворвался Анри. Наследник огромного состояния с несколькими рудниками и внушительных размеров фермой, сдаваемой в аренду, Эдвард, похоже, серьезно ухаживал за Эвелин — пока тетя не запретила ей принимать его в гостях. Эвелин не виделась с ним с тех пор, как ей было пятнадцать. Он был красивым и титулованным тогда; он был красивым и представительным теперь.

— Вы тоже. Вы остаетесь самой красивой женщиной, которую мне только доводилось видеть.

Эвелин почувствовала, что покраснела.

— Это, несомненно, сильно преувеличено; вы всё такой же дамский угодник?

— Это вряд ли. Мне просто захотелось сделать комплимент своей давней и дорогой подруге, причем совершенно искренне. — Он поклонился и добавил: — Моя жена умерла в прошлом году. Я вдовец, миледи.

— Эвелин, — машинально поправила она. — Наверное, мы можем обойтись и без формальностей, не так ли? И мне очень жаль слышать это.

Эдвард улыбнулся ей, но его пристальный взгляд горел явным интересом.

В разговор вмешался Джон, сообщив:

— А я обручен. Мы собираемся пожениться в июне. Мне бы хотелось, Эвелин, чтобы ты познакомилась с Матильдой. Она тебе очень понравится.

Эвелин порывисто схватила кузена за руку:

— Я так за тебя счастлива!

И тут Эвелин осознала, что стоит сейчас одна в компании двух джентльменов, а все остальные уже ушли. Гостиная опустела, и Эвелин вдруг осознала, как утомилась. Несмотря на то, что она была рада видеть Джона и Трева, ей отчаянно требовалось прилечь и отдохнуть.

— Ты выглядишь изнуренной, — заметил Джон. — Мы пойдем.

Она проводила их до парадной двери.

— Я так рада, что ты приехал! Дай мне несколько дней прийти в себя — жду не дождусь, чтобы познакомиться с твоей невестой.

Джон радостно стиснул её в объятиях, что было не совсем уместно.

— Конечно!

Трев держался более сдержанно.

— Я знаю, сейчас ты переживаешь ужасное время, Эвелин. Если я могу, хоть чем-нибудь помочь, буду рад сделать это.

— Сомневаюсь, что тут можно чем-то помочь. Мое сердце безнадежно разбито, Трев.