– Да, Евгений, у меня осталась часть информации, которую мы с Триш достали из…

События развернулись мгновенно – мулатка резко схватила Эльзу поперек корпуса одной рукой, ладонью другой зажала ей рот, одновременно с этим время Ивашкин извлек из кармана пиджака помехогенератор, включил, проверил уровень шумоподавления и удовлетворенно кивнул. Беатрис тут же убрала руки от девушки и слегка отстранилась.

Действие было правильным и своевременным, поскольку та начала закипать:

– Какого черта, Триш?

– Это я тебя должна спросить, господин коммандер, - мулатка сделала нажим на звании, - тебе вообще знакомо понятие военной тайны?

– Да господи, я не собиралась ничего такого…

– «Ничего такого» кроме трепа о том, как ты ковырялась в голове офицера флота, захваченного нами вопреки всем и всяческим законам и уложениям? – меланхолично вклинился Ивашкин

Эльза открыла было рот, но не смогла придумать достойного ответа и обиженно замолчала. Беатрис, впрочем, молчать не планировала:

– Милая, ты мне очень нравишься и у тебя огромное количество достоинств и крайне малое число недостатков, я обычно не жалуюсь но сейчас должна - не забывай о секретности, она ведь не только на мостике корабля встречается. По-хорошему, даже вот эта информация о Лине находится далеко за пределами моих уровней допуска.

– Подумаешь – протоколы. Повысили бы и всё. Ты же не шпион.

– Боюсь тут она права и уровень допуска вам, Беатрис, придется повышать, - хмыкнул Ивашкин, - поскольку я догадываюсь о целях этой встречи. Вам ещё предстоит много раз убедиться, что учить Эльзу протоколу – примерно, как просить собаку не гоняться за кошкой. Противоестественное занятие.

«Причем противоестественное – это пожалуй наиболее удачное слово. Признавать верховенство каких-то абстрактных принципов – далеко за пределами того Естества, которое Бейли так старательно выводили» - подумал оператор.

– Ладно, я поняла, была неправа и всё такое, - тон Эльзы, конечно, раскаяния не содержал. Скорее было похоже, что девушка решила «великодушно» забыть об инциденте и перейти к «более серьёзным» вопросам, - давайте к делу.

Она положила рядом с дешифратором свой кпк и включила трехмерное отображение. Над столом тут же соткалось несколько голографических листов.

– Я наконец-то рассортировала внешнюю память Лина. Там ничего особо интересного не было – планы операций, маршруты, всё что может знать старший связист небольшой эскадры.

Несколько манипуляций с виртуальной клавиатурой вывели над столом голографические листы с новыми данными – схема маршрута, обычные армейские протоколы, какие-то депеши и доклады. Постановщик помех, естественно, делал всё это богатство нечитаемым любому за пределами стола. Евгений и Беатрис не стали особенно вглядываться и задавать вопросов – ясно было, что Эльза вела к чему-то другому.

– Это всё заинтересовало Верлона и Вэня (я переслала им выкладки пару дней назад). Но к нашей с тобой зоне интереса вся эта аналитика напрямую не относится. Вот это, с другой стороны...

Эльза активировала программу и над столом повисло некое цифровое безумие, плотно упакованное в невидимый сферический контейнер. Ивашкин нахмурился и спросил:

– Что это? Напоминает обычные мусорные данные, объём конечно великоват. Странно.

– Мусорные данные? – переспросила Беатрис, пытавшаяся видимо удержать нить разговора.

– Погрешности перевода цифры в аналог at vice versa, - поймав непонимающий взгляд мулатки, Евгений стал объяснять подробнее, - Человеческий мозг, со всеми существующими добавками остается в известной степени ограничен быстротой химических реакций и является по сути аналоговым инструментом, в то время как кибермозг всегда – исключительно цифровой конструкт, построенный в строгом соответствии с законами физики и математики. Таким образом при передаче данных из одного в другой всегда остаётся часть информации, которую невозможно определить соответствующими методами – как машина не всегда может распознать человеческий почерк, а человек не может различить оттенки в палитре из пяти миллионов цветов. Такие данные на профессиональном жаргоне программистов кибермозга называют мусорными. Они обычно обнуляются при каждой системной очистке дампов, но иногда могут и оставаться, постепенно заполняя всё больший объем мозга, до полной потери личности и сознания.

– И об этом риске не известно конечным пользователям? – на лице Беатрис отразился понятный ужас, видимо она вспомнила о том, что такой же кибермозг находится и в её собственной голове.

– Известно, почему же. Просто я привел описание процесса. Сам процесс (или скорее болезнь) обычно называют деградацией кибермозга, отторжением аугментации или идиопатическим склерозом мозговой коры – в зависимости от типа деградации. И эти-то названия публике уже вполне известны.

– Я поняла, - мулатка явно успокоилась, - но ведь эти вещи были эпидемией только в пору первоначального внедрения кибернетики, современные тесты позволяют определить склонность организма к подобным заболеваниям, разве нет?