За эти дни мы с девушкой не проводили вечера и ночи, как пара. Одно сражение шло за другим. Я либо отсыпался, либо восстанавливался, либо терзал вражескую армию.

Саша упала на башню с легким хлопком. Её крылья втянулись и скрылись за спиной.

— У меня вино, сыр, шоколад и мороженое. — сказала она, — Что будешь?

— Какое мороженное?

— Крем-брюле, шоколадное, фисташковое…

— Давай фисташковое.

Иногда мне кажется, что я подсадил Сашу на мороженное, как на наркоту. Она его была готова есть пачками и пользовалась каждой возможностью. Сейчас она тоже прихватила шесть брикетов. Мне в лучшем случае отойдёт два.

— Ты ведь это специально делаешь? — спросила она как бы невзначай, когда мы раскрыли мороженное. Первым она выбрала шоколадное.

— Ты про что? — проявлять чудеса догадливости не хотелось.

— Куёшь армию.

— Ну, оно как-то само получается.

— Так я и поверила, — фыркнула она, — А ты не думал, что правители не просто так ограничивают рост подданных?

— Они просто боятся.

— Ты так говоришь, будто страх, это что-то плохое.

— Ого, — повернулся я к ней, — С каких пор ты стала моим учителем?

— Дурак, — воскликнула она, как типичная земная девушка. Хотя нет. Как девушка из другого мира, которая увидела эту фразу у землянок и решила её взять на вооружение. Ещё и локтём мне в бок заехала. Как дурному учиться, так она первая. А как техники осваивать — так подождите, — Вообще-то я серьезно.

— Мне кажется, ты слишком усложняешь.

— То есть дестабилизация общества тебя не пугает? И то, что твои друзья, с кем ты сражался бок о бок, захотят бросить тебе вызов — тоже не беспокоит?

— О боже, — притворно удивился я, — Неужели кто-то плетет заговор против меня? Так рано? А я то думал, они только на следующей недели этим займутся.

— Ты не исправим, — вздохнула девушка и откусила сразу половину стаканчика с мороженным.

То, о чём говорила Саша было основано на её опасениях по поводу количества сильных искателей, которые появились у нас. Причем они росли не эволюционно, то есть не накапливались постепенно в сообществе, встраиваясь в общую структуру, а появились резко, благодаря моей помощи.

А сила, как известно, это то, что кружит голову похлеще любого вина. Поэтому риск, что кто-то из них взбунтуется, начнёт плести интриги или бросит мне вызов — вполне реален.

— Или… — выпрямилась Саша, о чём-то догадавшись, — Ты опять собираешься уйти?

— Бинго. — хмыкнул я, — Управлять государством — это так скучно.

— Но… Но как же…

Я не удержался и рассмеялся.

— Кажется, ты так боишься, что другим сила вскружит голову, что и сама не заметила, как потерялась… Госпожа.

Люди внизу заозирались, когда до них дон есся мой хохот.

— В чём же я потерялась? — залилась девушка краской.

Хороший признак, между прочим. Если она ещё способна смущаться, значит не такая уж пропащая.

А я сам давно смущался?

— Разве ты не мечтаешь, как предстанешь пред матерью в героическом обличье? Та, которая помогла спасти мир. Та, которая привела союзников.

По факту мы сами пришли. Но факты это одно, а грамотная трактовка — это другое.

— Разве не мечтаешь поставить на место всех тех, кто раньше на тебя смотрел свысока? Разве тебе не нравится представлять себя аристократкой, которая правит?

— Ну, допустим… — призналась девушка, спустя несколько секунд борьбы с поднявшейся бурей эмоцией. — Что в этом плохого?

— Кроме того, что это смерть твоего развития? Ничего.

— Ты говоришь про личное развитие. Что несколько лицемерно. У тебя есть армия, продвигающая твои интересы. Есть десятки учёных, ведущих разработки, дарами которых ты пользуешься.

— И что? — снова глянул я на неё и аурой вытащил из пакета ещё одно мороженное. Саша попыталась перехватить, но я оказался быстрее. — Любой бог явится сюда, разметает армию и захватит Землю. Если у тебя нет личной силы, то всё это бессмысленно.

— Но сила твоего государства увеличивает и твою силу. Сейчас твои люди охраняют проходы, — указала она на грани, — Да и другие обязанности выполняют.

— Так я же и не спорю. Ты говоришь о заёмной силе, которая продолжает личную.

— Тогда в чём спор?

— Ни в чём. — улыбнулся я. — Просто править — это не моё. Наигрался.

— Иногда ты меня удивляешь, иногда восхищает, а иногда тебя хочется треснуть, — призналась девушка, — Относиться к судьбам тысяч людей как к игре… Не понимаю.