– Ага, - весело подмигнул в ответ Петровин.
– Вчера из дому посылку получил. Знаете, ребята, у меня батя по части домашних вин - ну, просто спец. Да вы сами сейчас убедитесь!

– Убедимся, убедимся, - радостно подхватил Михайленко и энергично потер руки.
– Может, сразу и начнем убеждаться?

– Это кто тут без представителя фирмы начинать собирается?
– в дверях показалась высокая худощавая фигура Симонова.
– Совсем наши управленцы от рук отбились, правда, Александр Васильевич?

– Так на то мы и управленцы, чтобы управлять общим процессом, - надув щеки, захохотал Доцинов, покровительственным жестом похлопывая Симонова по спине.
– Ты, Артур Семенович, лучше скажи, где летают твои орлы? А то, знаешь ли, действительно семеро одного не ждут...

– Орлы на подлете, - Симонов взглянул на часы.
– Обещали быть ровно к пяти часам.

«Орлы» - Виталий Кузин и Евгений Шестюк - себя долго ждать не заставили и действительно явились через несколько минут с полной сумкой бутылок с минеральной водой.

– Александр Васильевич, принимай груз, -провозгласил прямо от дверей Кузин и принялся выставлять запотевшие бутылки на стол.
– Холодненькая! Знаешь, откуда? Прямо из азотохранилища!

Последним в «каптерку» пришел подполковник Глуховцев. По его посеревшему от усталости, изможденному лицу было заметно, что прошедшая неделя далась подполковнику нелегко. Макарьев отметил, что всегда энергичный и жизнерадостный Александр Николаевич за последние дни осунулся и ссутулился, а под его глазами залегли глубокие тени.

– Все собрались?
– Лопатин скользнул взглядом по присутствующим, разместившимся на стульях и деревянных табуретах вокруг застеленного старыми газетами большого рабочего стола.
– Ну, давайте, что ли, по первой...

Он достал из сейфа полутора литровую флягу с разведенным водой серебрянкой спиртом и наполнил рюмки.

– А я, с вашего позволения, водички, - Макарьев налил себе минералки в стакан.
– Скоро построение в наряд...

– Позвольте мне сказать, ребята?
– Глуховцев с рюмкой в руках поднялся со стула.
– Вот Александр Васильевич сказал, что все здесь собрались... Не все, Саша... Нет с нами больше Сережки Бехтерева... Нашего Трофимыча... Как там на самом деле было, пусть следствие разбирается... А я хочу помянуть хорошего мужика и нашего с вами друга. Пусть земля ему будет пухом!

– А что следствие говорит, Александр Николаевич?
– поинтересовался Петровин, когда все выпили и потянулись за бутербродами.

– Следствие?
– рассеянно переспросил Глуховцев. Чувствовалось, что его мысли блуждали где-то далеко от этого стола.
– Следствие пока ничего конкретного не говорит. Самоубийство - и точка. Сегодня дали, наконец, разрешение на похороны... Завтра хоронить будем, во второй половине дня.

– Как раз на девятый день, - мысленно подсчитал Кузин.
– Эх, Трофимыч... Упокой, Господи, его душу.

– Не знаю, как вы, - Лопатин покачал головой, - а я до сих пор не могу поверить в это самоубийство!

– Но по результатам экспертизы...
– начал Михайленко.

– Да что мне эта экспертиза!
– взорвался Лопатин. На его щеках проступили красные пятна.
– Пусть они засунут свою экспертизу, знаешь куда, Витя? Я не верю! Не верю, что Трофимыч мог наложить на себя руки! Ну, не такой он мужик, понимаешь?

– Я-то понимаю, Саша, - с горечью вздохнул Михайленко.
– Но кому и что ты докажешь?

– Я тоже не верю в самоубийство Сережки, - тихо произнес Глуховцев.
– Я, ребята, знаю... Знал Сергея Трофимовича дольше вас всех... Больше десяти лет вместе, на одной воинской группе. Еще с лейтенантских погон... Я не верю ни в какое самоубийство. Да, что там говорить, не стал бы Трофимыч травиться, не стал!

– Так ты думаешь, что его отравили, Александр Николаевич?
– подавшись вперед, спросил Симонов.
– Но кто? И зачем?

– Ох, не знаю, Артур Семенович. Да и не мое это дело - знать. Пусть те разбираются, кому положено, -Глуховцев прикрыл глаза, и устало опустил подбородок на грудь.

– Я тоже считаю, что Трофимыча убили, -подполковник Доцинов потер ладонью лоб, словно стараясь избавиться от головной боли.
– Вот только за что, неясно. Но что умер он не по своей воле, не отравился - это точно!

– А мотивы для убийства есть?
– вступил в разговор Евгений Шестюк и заинтересовано покосился на Макарьева.
– Может быть, это как-то связано с теми диверсантами, которых перебил наш Антошка?

– Ну, я не следователь, - слегка раздраженно пожал плечами Михаил Васильевич.
– Про мотивы я тебе, Женя, сказать ничего не могу.