– Представляешь, какая неприятность: отказали оба инфракрасных датчика!
– от волнения лицо Демиденко стало покрываться красными пятнами.
– Оба! И основной, и резервный!

– Ничего себе! Ну, а если попробовать вручную сориентироваться?

– Да так поначалу и хотели сделать! Сразу же на следующем витке. Подготовились, экипажу передали инструкции. Лахов включает двигатель, несколько секунд нормальной работы - и вдруг сбой в вычислительном комплексе. И корабль снова теряет ориентацию.

– Вот это да!
– Агент округлил глаза.
– Михалыч, и что же теперь будет?

– Посадка перенесена на завтрашнее утро, - хмуро буркнул в ответ Демиденко.
– Все управленческие расчеты переведены в дежурный режим. По крайней мере, на предстоящие сутки.

– Михалыч, а если и завтра их посадить не удастся? Тогда что?

– А тогда полный звездец!
– в сердцах ругнулся Демиденко и пояснил:

– Запасов воздуха у Лахова и афганца хватит на трое с половиной суток. Потом - все, хана...

– Ох, ни хрена себе, - Агент приоткрыл рот, демонстрируя собеседнику, крайнюю степень своей растерянности.
– Это ж два трупа и международный скандал как минимум!

– Если, не дай Бог, ребятам не удастся завтра вернуться на Землю, - Демиденко еще больше нахмурился, - наши особисты здесь камня на камне не оставят!

– Да мы-то причем? Авария ведь на орбите, а не здесь!

– Не здесь, говоришь? А диверсанты неделю назад? А смерть Сереги Бехтерева? Поверь мне, кое-кто из кожи будет лезть, чтобы связать все в один клубок!

– Пожалуй, ты прав, Михалыч. Под раздачу достанется всем, - задумчиво протянул Агент и заторопился:

– Ладно, Александр Михайлович, я пойду. У меня сегодня еще одна проверочка на «Прогрессе».

– А, ну бывай, - Демиденко кивнул на прощание и зашагал в сторону столовой.

Агент спустился на нижний плац, достал сигареты и закурил.

Итак, та штуковина на «Союзе» сработала. А это значит, что обещанные деньги уже почти у него в кармане. Деньги есть и в перспективе будет свобода. Дня два, от силы три, - и прости - прощай, дорогой космодром. Прости - прощай, родная страна!

Агент затянулся на полную грудь, щелчком отшвырнул окурок в сторону и пружинистой походкой зашагал к воротам испытательного корпуса.

Впереди его ждало светлое будущее. Деньги и свобода.

33.

6 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный корпус 1А.

– Присаживайтесь, ребята, - Контрразведчик привычным жестом указал майору Казинцеву и капитану Чекмаеву на стулья около письменного стола.
– Чем порадуете?

Майор молча достал из кожаной рабочей папки несколько стянутых скрепкой листов бумаги и протянул Контрразведчику:

– Здесь отчет оперативной группы по Кириллу Ушакову, Вадим Алексеевич. Акты экспертиз, докладные моих сотрудников и краткие выводы.

– Вот с кратких выводов, Паша, пожалуй, и начнем. Командование сегодня утром горячо поздравило меня со вторым трупом. Им там, в Москве, нет дела до того, что тело Ушакова неделю пролежало в жидком азоте и является, если так можно выразиться, всего лишь еще одним дополнительным штрихом в общей картине той распроклятой предстартовой ночи. Труп есть труп, а видимых результатов нашего расследования пока нет... Так что шею мне сегодня намылили и стружечку со спины сняли. Поочередно из каждого начальственного кабинета и по полной программе... Итак, какие соображения по Ушакову, ребята?

– Смерть Ушакова наступила мгновенно, от колотой раны под левой лопаткой, - полистав свои бумаги, Чекмаев извлек заключение патологоанатомов.
– Осмотр тела убитого кровоподтеков и других прижизненных повреждений не выявил. То есть, следов драки нет.

– Я полагаю, Вадим Алексеевич, - снова вступил в разговор Казинцев, - что Ушакова мог убить только хорошо знакомый ему человек. Во-первых, нет следов борьбы. А я уверен, что человек комплекции Ушакова не дал бы себя так просто убить. Удар, скорее всего, был нанесен неожиданно - в тот момент, когда убитый инженер не ждал нападения. Во-вторых, расположение раны на теле почти исключает вариант нападения из засады. Значит, остается предположить, что смертельный удар был нанесен человеком, которого Ушаков знал достаточно близко. Возможно, во время разговора Ушаков почему-то на долю секунды повернулся к собеседнику спиной. Убийце хватило этого времени для единственного и точного удара.

– Так... Мотивы убийства?

– Вадим Алексеевич, у меня на этот счет есть кое-какие соображения, - Чекмаев щелкнул пальцами.
– Макарьев утверждает, что в ночь перед стартом именно Бехтерев отдал ему по телефону приказ проверить периметр ограждения вокруг стартового комплекса. В то же время все телефонисты в один голос говорят, что ни на смотровой площадке, ни в испытательном корпусе Бехтерев к телефону и близко не подходил. Тогда кто мог звонить Макарьеву?

– Ты полагаешь, что нашему лейтенанту мог звонить Ушаков?
– угадав логику рассуждений капитана, засомневался Контрразведчик.
– Ну, и на чем основываются это твое предположение?