– Матвея Петровича удовлетворяли эти качества?

– Я уже сказала, что Боков - великий комбинатор, а на каждой практической кафедре всегда чего-то не хватает, на что-то не достает денег. В этом смысле Боков не заменим. Матвей Петрович не вдавался в детали, довольствовался результатом. Кроме того, их связывали книги: Донат снабжал Матвея Петровича всеми новинками.
– Профессор, увы, не был лишен человеческих слабостей!

– Какова судьба библиотеки Матвея Петровича?

– Часть книг Новицкий передал нашему институту.

– Так завещал Матвей Петрович?

– Очевидно.

– Оставшимися книгами распоряжается Новицкий?

– И Лариса. Но, на мой взгляд, они делают это не очень удачно: некоторые книги, как в воду канули.

– Что за книги?

– Обо всех не скажу, но недавно я попросила две книги по средневековой медицине - они мне понадобились для работы. Покойный Матвей Петрович берег их, как зеницу ока, даже мне давал их просматривать только в своем кабинете.

– Редкие книги?

– Уникальные! Лечебники двенадцатого века. Язык универсальный латинский. Но содержание более широкое - многие сведения почерпнуты из практики современных автору медицинских авторитетов, а также из трудов античных врачевателей, чьи рукописи, увы!
– не дошли до наших дней. Латынь я знаю неплохо и кое-какие разделы заинтересовали меня. Я просила лечебники буквально на день-два.

– Их не оказалось?

Инна Антоновна развела руками.

– Вы просили лечебники у Новицкого?

– Да...

Ответила и тут же бросила на собеседника настороженный взгляд, видимо пожалев, что ответила утвердительно. Валентин сделал вид, что не заметил ее настороженности и счел за лучшее на время отойти от этой темы.

– Боков и сейчас бывает у Яворских?

– Последнее время он обходит их дом за версту.

– Что так?

– Новицкий спустил его с лестницы, - оживилась хозяйка.
– Вместе с каким-то чемоданом. Хотя, возможно, чемодан был спущен раньше, точно не скажу.

– Из-за чего произошла ссора?

– Я уже сказала, точными сведениями не располагаю, хотя об этой истории мне стало известно от самого Доната. Я встретила его в тот же день в нашей поликлинике, куда он вынужден был обратиться после объяснения с Новицким.

– Донат сообщил вам только о факте?

– Он комментировал его и довольно пространно. Но я не решаюсь повторять этот комментарий по причине его абсурдности и непристойности содержания.

– Что вы думаете о причине их ссоры?

– У Новицкого давно чесались руки на Доната, но приходилось считаться с Матвеем Петровичем.

– И все-таки должны быть какие-то причины.

– Их было немало: начиная от попыток увлечь Ларису, кончая импортными вещами, которыми Донат ублажал Надежду Семеновну.

– Не сыграли ли своей роли книги Матвея Петровича?

– Возможно.

– И в частности, лечебники двенадцатого века?

Инна Антоновна развела руками, то ли затрудняясь, то ли не желая отвечать на этот вопрос, но затем сказала:

– Я не присутствовала при их объяснении. Спрашивала Пашу, но он не счел нужным посвятить меня в это.

– Во время выдворения Боков сопротивлялся?

– Судя по синякам на физиономии Доната, такая попытка была. Дон не учел, что спорить с Пашей опасно: когда тот выходит из себя, его не остановит и танк.

– Как реагировала на это Надежда Семеновна?

– Была огорчена, но пришлось смириться. Паша не часто переходит ей дорогу, но если делает это, то весьма решительно.

– Не слишком ли смело для сына?

– Для сына?
– усмехнулась Инна Антоновна.
– Надежду Семеновну передергивает, когда ей напоминают, что у нее такой взрослый сын. Паша называет ее Надей, и это ее вполне устраивает. Странно? А как по-другому называть женщину, которую ты до своего совершеннолетия видел считанные разы, когда она возвращалась из очередной загранкомандировки и уже через неделю уезжала в Ялту, Сочи, на Рижское взморье с чужим дядей, оставив тебе ворох подарков и запах французских духов?

– Как давно Новицкий выставил Бокова?

– Примерно месяц назад. Погодите, сейчас скажу точно. В тот день, когда я встретила Доната, было заседание ученого совета... 3 июня.

Ляшенко прошелся по комнате, остановился у книжного шкафа, с верхней полки которого скалился лобастый череп, заглянул в пустые глазницы.

– Конечный итог всех наших треволнений, споров, проблем, - следя за ним, сказала Инна Антоновна.
– Я поставила его на виду, чтобы не забывать об этом.

– Кто был с Ларисой в ресторане вечером двадцать восьмого?
– все еще глядя на череп, спросил Валентин.