— Теперь, полагаю, ты мне веришь? — заговорил вдруг Куро. Владимир молча кивнул.

— Верю. Впрочем, верил и тогда, но некоторые сомнения всё же имелись. Сейчас они окончательно исчезли. Думаю, настало время юным птенцам вылететь из клетки на свободу.

— Ещё нет. Сначала пусть проявят себя на турнире, а вот после, если окажутся достойными, получат заслуженную награду, — ухмыльнулся отец. Громов коротко рассмеялся.

— Тоже верно. Значит, подождём итогов соревнований. А пока…

— А пока мне нужно поговорить с сыном. Аркадий, побудь здесь, пожалуйста, — распорядился Кирилл. Наставник не стал спорить, лишь уселся на соседнюю койку.

Отец повёл меня к выходу со стадиона. Оказавшись на улице, мы отошли в сторонку, чтобы не пересекаться с шастающей толпой.

— Что такое? — напрягся я.

— Всего лишь напутственные слова. Как я понимаю, Меньшиков отправит тебя на межшкольные состязания сверхов?

— Думаю, да. Мы хотели выступить командой.

— В таком случае, будь осторожен. В этом городе ещё много скрытных талантливых бойцов, которые обязательно захотят проявить себя на турнире, и некоторые из них могут нацелиться на твою многострадальную тушку.

— У вас в Империи слишком много школьников-сверхов высокого ранга, — пробормотал я. Куро засмеялся, достал сигарету. Закурил.

— Ты меня услышал. Тренируйся ещё усерднее, чтобы не осталось тех, кто даже случайно может одержать над тобой верх. Выиграй турнир, заняв минимум второе место, и тогда я открою тебе новый мир, какой ты не видел прежде.

— Звучит жутко, если честно, — саркастически заметил я. Отец ткнул меня кулаком в бок.

— Не выпендривайся. Береги себя, и девчонку свою тоже береги, у меня на неё планы. Чао, увидимся позже!

С этими словами он направился обратно в здание. Я тряхнул головой, пытаясь хоть как-то утрамбовать информацию, суть которой пока трудно уловить, затем тоже достал сигарету. Слишком много нервов оказалось убито в тот миг, когда я осознал степень жестокости, проявленной по отношению к Егору. Нельзя допустить подобное в будущем.

— Мистик! — раздался крик Яны. Я взглянул в сторону входа. Друзья, на чьих лицах, безусловно, отражались и беспокойство за меня, и облегчение, что не пострадал, бежали ко мне.

И я знал, что хочу им сказать.

Трое мужчин стояли у постели загипсованного парня, негромко обсуждая единственную волнующую их тему.

— Мне кажется, ты слишком торопишь события, — заметил Меньшиков. Огнёв вздохнул.

— Знаю, но нельзя больше ждать. Мальчик развивается стремительными темпами, но нужно ещё быстрее. Иначе войну нам не выиграть.

— Далась тебе эта война, — скривился Аркадий. — Столько лет стоял в сторонке, а теперь вдруг ударился в политику родов?

— Не просто родов, — сухо произнёс Громов. — Я бы сказал, что узнай кто о подобном разговоре и сопутствующих ему факторах — нас сотрут с лица земли, вместе с нашими семьями, родами и всем, что имеет значение.

Огнёв задумчиво кивнул.

— Так и есть, Володя. Но ты сам прекрасно знаешь, что ему нельзя больше находиться на своём месте. Он не его отец, и не сможет оставить настолько заметный след в истории. А я не собираюсь смотреть, как медленно рушится то, что я помогал создавать.

Меньшиков нервно облизнул губы. Он не понимал, каким ветром его занесло в эту компанию, но чётко осознавал, что обратного пути не будет. Либо он вместе с Кириллом, либо окажется трупом. В решительности Повелителя Бездны сомнений не оставалось.

— Я боюсь только за мальчика, — сказал он. — То, что ты хочешь из него слепить… выдержит ли его психика? Ты ведь понимаешь, насколько большой путь он проделал за жалкие два месяца? Некоторые идут к этому половину жизни.

— Я всё понимаю, Аркаша, — тихо произнёс Огнёв, и Аркадий поразился затаённой боли в голосе этого вечно жизнерадостного человека. — Но он — моя единственная надежда.

— Почему бы тебе самому не воплотить свой план в жизнь? — Меньшиков скрестил руки на груди.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать. Меня связывает проклятая клятва! — процедил Кирилл. — Тысячу раз я пожалел, что дал её, но назад дороги нет.

— Клятва связывает всех нас, — хмыкнул Владимир. — Тебя, меня, Романа.

Аркадий вздрогнул. С изумлением взглянул на Громова.

— Погодите, то есть, Роман тоже связан? Но тогда кто наш враг?