Я медленно села на стул, глядя в одну точку. Я сама его пожалела. И вот как он мне отплатил. Где теперь папа? Что он с ним делает? По щекам покатились тихие слезы бессилия и страха.

Женя присел рядом и взял в ладони мои руки.

— Не плачь. Ещё неизвестно ничего. Разумовский поможет. Он знает, что нужно делать.

Я не могу не переживать. Это ведь мой отец!

Он притянул ласково меня к себе на грудь.

— Я всё понимаю. Но сейчас ты никак не можешь повлиять на ситуацию. Поэтому не накручивай себя, и оставь это мужчинам. Неизвестность хуже всего, безусловно. Но выхода другого нет. А ты что хотела рассказать, Ева?

Теперь уже язык не поворачивался говорить радостные новости после таких ужасных. А радостных ли? Может, Женя и не рад будет вовсе. Но я уже заикнулась об этом, теперь придётся сказать.

Подняла на него заплаканные глаза:

— Я беременна, Жень. Я сделала тест сегодня. Две полоски.

— Я беременна, Жень. Я сделала тест сегодня. Две полоски.

С секунду он смотрел на меня, потом притянул к себе, прижал изо всех сил.

— Блин… Это… не знаю как сказать, — шептал он мне на ухо.

— Просто скажи, что ты рад, — отстранилась от него, чтобы заглянуть в голубые глаза. — Ты ведь рад?

— Да, маленькая. Просто не думал, что услышу эти слова ещё раз и…вот так. При таких обстоятельствах.

— Жизнь не стоит на месте. У природы свои законы. Мы с тобой не предохранялись, и вот… Твоя липовая справка стала самой настоящей.

— Точно, — улыбнулся он мне. — Накаркали мы с врачом. Блин, Еваааа!

Он подхватил меня на руки и закружил по дому. Потом поставил на ноги и поцеловал. Лишь спустя время мы разомкнули губы.

— Не подумал бы, что моя работа в доме Измайлова закончится так — ребёнком и женитьбой на хозяйской жене. Только на развод нужно быстрее подавать, а то по закону отцом будет Родион, пока через ДНК-тест не докажем моё отцовство.

— Женитьбой? — изогнула бровь.

Мне тоже как-то сложно представить, что Ян когда-то решит на мне жениться, пусть и по такому поводу как «залёт». Мы от этого меньше любить друг друга не станем.

— Конечно. Ребёнок должен родиться в семье. Моя женщина будет носить мою фамилию.

Это звучало ужасно мило. Я сильнее прижалась к нему. Как можно быть одновременно такой счастливой и несчастной?

— Послушай, милая, — Женя взял в ладони моё лицо и заглянул в глаза. — Теперь тебе тем более нельзя волноваться. Завтра я снова поеду в город и попробую выяснить, где твой отец. Но сегодня ты просто обязана беречь маленького и не накручивать себя. Ещё ничего не ясно. Оставь это дело мне. Обещаешь?

— Я буду очень стараться. Это нелегко, ты ведь понимаешь… — грустно ответила я.

— Я всё понимаю, Ева. Но ты должна поставить ребёнка выше себя. Выше меня и даже выше твоего папы. Он сейчас зависит от тебя. Если ты будешь переживать, даже если не зря, это может отразиться на здоровье малыша. Только ты его сможешь сейчас защитить от этого. Думай о хорошем. Что тебе греет?

— Ты, Жень. Твоя любовь, — улыбнулась ему сквозь накатившие вновь слёзы.

Плакала от переполняющих меня эмоций. Приятные чувства от слов Жени и переживания за отца смешались в один ком, вызывавший в очередной раз солёные дорожки. Только мой мужчина прав — слезами горю не помочь, а ребёнку я этим могу навредить.

— Ну вот опять плачешь. Ты мне что только что обещала?

— Не плакать.

— Вот и не плачь. Ты же воин. Ты столько вынесла в том доме, девочка. Ты сильная, ты справишься с этим обязательно. А насчёт любви… Это я тебе помогу.

Он подхватил меня на руки и понёс к кровати. Бережно опустил на матрас и лёг рядом, стараясь не наваливаться на живот. Пусть его ещё совсем невидно, но ребёнок там уже есть.

Пальцами провёл по лицу и заправил выбившуюся из хвоста прядку волос за ухо, провёл пальцами по щеке, рассыпая мурашки по телу от столь простой и приятной ласки. В его движениях было столько нежности и ласки, сколько я не знала от своего бывшего парня. Даже вспоминать не хочу, все это был такой детский сад в сравнении с отношениями с Женей. Взрослый мужчина, взрослые чувства, взрослые поступки, взрослая, зрелая любовь, когда мужчина отвечает за свои слова и поступки и берёт ответственность за свою женщину и получившегося малыша. Как же это возбуждает!

Пальцы Жени прошли по шее, заскользили вниз по телу и подцепили край свитера. Потянули ткань вверх, снимая с меня её. Снова жаркие поцелуи шеи и груди, там, где бюстгальтер ему не мешал. Затем ему захотелось большего, и бюстгальтер был снят, оголив грудь. Он обхватывал её руками, целовал, водил вокруг сосков языком и шептал нежности о том, какая красивая у него девочка, и что иметь ребёночка от такой большая радость, что очень сексуальная и беременная еще больше ему нравлюсь.

Я тонула среди простыней и ласк, физических и моральных. Прижималась к нему, закрыв глаза, не сдерживала стонов. Позволяла ему всё, но он был очень осторожен, боялся мне сделать больно. Нежные толчки были очень приятными, но я хотела сильнее.