С того самого вечера я стала следить за его эфирами, сторисами. И я комментировала все, что возможно… Только он ни разу мне не ответил… Хотя я сама видела, как мои комментарии за минуту уходили далеко вниз…

Но я не унывала. У меня теперь был адрес его бабушки — это грело душу. Ведь теперь по-любому я его найду. Теперь я верила, что все возможно. Надо только верить.

В этот день я сочинила новую мелодию и назвала ее «Чудо».

***

К его бабушке я побоялась идти одна. Меня еще пугали такие нежданные визиты к незнакомым людям. Поэтому я дождалась свободного дня у Лены, и мы вместе пришли к обычному жилому пятиэтажному дому.

У подъезда меня охватила паника. Я не представляла, что сказать старушке, сразу появились вопросы: а вдруг она меня не поймет? Вдруг не поверит?

На что Лена смеялась:

— Давай сначала ее увидим, и там на ходу ты придумаешь, что ей сказать. Представишься менеджером крупной фирмы, мол, хочешь контракта с блогером. Тогда она не откажет.

— А если ему не понравится, что я обманула?! Моя мама…

— Твоя мама, прости, прошлый век! Кто сейчас не врет? Не соврешь — дальше не пройдешь. Ври, Володина! — толкала меня к домофону подруга и сама набрала номер квартиры.

С замиранием сердца я слушала гудки, надеясь, что ответит Володя и выйдет ко мне, узнав, что я к нему пришла…

Мечты… Наверное, Небо решило, что и так слишком много уже сделано для меня.

— Але! — сказал старческий голос.

— Вам извещение, откройте, пожалуйста, — ответила Лена. Старушка сразу пропустила. А Лена мне сказала: — Ступай, квартира на первом этаже.

— А ты?.. — казалось, я до смерти испугалась.

Но Лена, протолкнув меня, сказала:

— Я здесь поболею за тебя. Ни пуха ни пера!

— Спа… Спасибо, — ответила я.

— Таня!

— Что?

— К черту! К черту надо отвечать!

Какая же у него красивая бабушка! Худенькая, вся седая, с подкрученными волосами и элегантно одетая. А взгляд добрый, прямо как у него.

— Здравствуйте, — пропустила она меня в квартиру и вопросительно взглянула на меня.

— Здра… Здрасти… — сердце долбило где-то в горле, и я задыхалась от волнения.

— Так, дорогая моя, — уже менее приветливо продолжила она. — Вовы здесь нет. Он далеко живет и когда приедет, не знаю.

— Я его девушка.

Сказав это, я дико себя корила, ведь понятия не имела, кем он посчитал меня! Но я себя таковой считала, и это немного успокаивало мою совесть. Бабуля же вяло, даже жалостливо улыбнулась.

— Знаешь, моя хорошая, сколько вас таких в месяц ко мне приходит?

— Но мы с ним виделись и даже гуляли!

— И что же ты тут тогда делаешь, милочка? Почему не с ним, раз уж его девушка? Али бросил он тебя?..

— Нет, я должна ему была позвонить. Дайте, пожалуйста, мне его номер телефона?

— А больше тебе ничего не дать? Адрес его квартиры или номер машины сказать? Иди-ка ты, родная, домой и на работу устройся, чтобы летом глупостями голову не забивать, — бабушка открыла дверь и предложила мне выйти.

Но я стояла, понимая и чувствуя, как земля уходит из-под ног. Рушился мой второй пункт плана!

— Я не фанатка! Поверьте, я с ним встречалась… Он мне сам давал свой номер! Просто… Я его потеряла.

— Конечно же, телефон украли, а сама номер любимого человека не запомнила, так как память коротка. Деточка, иди, пожалуйста, домой, иначе я Петра Васильевича позову, и он тебя арестует.

— Я не фанатка! — слезы брызнули из моих глаз. — Я даже не знала, ч то он блогер!

Не дождавшись моего выхода, бабушка вышла из квартиры первой и постучалась соседям. А я стала умолять ее:

— Пожалуйста, позвоните ему и спросите про девушку, которую он защитил…

Но тут вышел сосед, огромный мужчина лет пятидесяти, и, увидев меня, сразу догадался:

— Еще одна, Анастасия Николаевна? У них что, весеннее обострение? Тык, лето на дворе!

— Прохода не дают. Переезжать мне надо, — ответила ему старушка.

— Зачем вы им дверь открываете?

— Посылку я от Вовочки жду. И ведь обманывают как! — возмущалась она.

— Это не я! Я, правда, с ним встречалась, и он ждет моего звонка!

— Ох, больная! И что вам своей жизнью не живется?! — Петр Васильевич схватил меня за плечи и молча вытолкал из подъезда. А на прощание сказал:

— Вернешься — организую тебе пятнадцать суток в «обезьяннике».

Прощальную фразу полицейского хорошо слышала Лаврентьева. Она молча меня обняла и повела домой. А у подъезда заявила: