– А что Макс?
– мне даже хочется, что бы он ревновал.

– С Максом у тебя серьезные отношения?
– прямо спрашивает Глеб. И добавляет: - были.

– Почему были?

– Мне кажется, - Глеб делает глоток вина, - что вы с ним расстались. Я прав?

– Прав, - отвечаю.- Он меня бросил.

– И чем мотивировал?
– живо интересуется Глеб.

Я совершенно не хочу рассказывать, почему Макс меня "бросил", и как именно происходило наше "прощание". Подозреваю, что Самойлов тоже не готов услышать эту историю.

– Неважно.

– Неважно для тебя или для меня?

– Самойлов, я не хочу об этом говорить. Лучше расскажи, как давно ты завербовал Зинку.

– Практически сразу, - сознается Самойлов.

– И чего это тебе стоило?

– Да, в общем, ничего. Я просто объяснил, зачем мне нужна ее поддержка.

– И зачем?

– Неважно, - улыбается Самойлов.

– Для тебя или для меня?
– повторяю его вопрос.

– Для обеда. Его уже несут.

Обедаем молча. Нет, вовсе не потому, что нам не о чем поговорить. Просто я так проголодалась, и блюда такие вкусные, что хочется наслаждаться едой молча, без выяснения наших запутанных отношений.

Когда тарелки пустеют у обоих, Глеб просит официанта принести нам кофе.

– Эспрессо?
– на всякий случай уточняет официант.

Итальянцы после обеда пьют исключительно черный кофе, без молока или сливок. Капучино или латте макиато употребляется только по утрам.

– Да, - отвечает Глеб за нас двоих.

Кофе здесь крепкий и удивительно вкусный.

– Сейчас бы сигаретку, - говорю в перерыве между глотками.

– Ты куришь?
– интересуется Глеб.

– Иногда, под настроение. А ты?

– Я тоже, под настроение. Но здесь нельзя курить.

– Жаль.

Мне хочется почувствовать легкий сигаретный дым с примесью вишневых ноток.

– Здоровый образ жизни, - отвечает Глеб, делая знак официанту, чтобы нам принесли счет.
– Ты готова идти дальше?

– Все-таки хочешь дойти до Дворца Дожей?

– Хочу. Но во Дворец мы не пойдем.

– Боже упаси!
– я полностью с ним согласна.- Представляю, какие там очереди.

Глеб расплачивается, встает из-за стола и подает мне руку.

– Вперед!

Чем ближе к центру, если площадь Сан-Марко можно так назвать, тем больше становится народа. И кафе. И магазинов. Всего больше.

– Хочешь новые кроссовки?
– интересуется Глеб, когда мы проходим мимо обувного магазина.

– Нет.

– Может, сумку от Gucci?
– предлагает он напротив магазина известного бренда.

– Нет.

– Мороженое? Или шарм Pandora?

Я не хочу ни того, ни другого.

– В следующий раз, - отвечаю вежливо.

Глеб кивает.

– Ловлю тебя на слове, - говорит Глеб.

Наконец, мимо часовни Святого Марка мы выходим на площадь. Разгар туристического сезона сказывается, здесь действительно негде упасть яблоку. На всякий случай, цепляюсь за Самойлова.

– Кофе или на речной трамвайчик?
– уточняет Глеб.

– Кофе не хочу.

– Тогда кататься? Или может на гондоле? Это гораздо романтичнее.

Мне не хочется кататься на гондоле. Не знаю почему, но я совершенно не доверяю этим узким лодкам и пройдохам - гондальеро.

– Кататься. На вапоретто, - отвечаю.
– Давай сделаем полный круг, вернемся сюда же, а потом пройдемся пешком до вокзала.

– Как скажешь, - соглашается Глеб.
– А по пути посмотрим магазины.

– Но пойдем туристической тропой, - вношу я встречное предложение.
– Там магазинов значительно больше.

– С удовольствием.

Мы проходим между библиотекой и Дворцом Дожей, по Соломенному мосту и подходим к паромному причалу.

– На Лидо поедем?
– уточняет Глеб.

– Представляешь, сколько там народа?
– задаю встречный вопрос.
– Давай в следующий раз.

Мое последнее предложение не остается незамеченным, хотя я сказала это чисто автоматически, ничего не имея в виду. Глеб довольно кивает:

– Как скажешь.

Я хочу объяснить, но вовремя прикусываю себе язык. Оправдываться и вдаваться в детали кажется глупым.

Глеб покупает билеты, через несколько минут подходит наше вапоретто. Доезжаем до Каза-деи-Тре-Очи. Отсюда открывается прекрасный вид на Венецию.