Она снова закусила свою губу. Бью ждал.

– Этим ты только оттягиваешь разочарование и сделаешь всё хуже. Ты подумал, что правда ударит по ним ещё сильнее, если они проведут следующие месяцы с мыслями о нашей свадьбе? Кроме того, мои родители однозначно не просто оскорбятся, когда узнают, что мы их обманули.

– Они никогда не узнают, что мы врали, так как живут за триста километров отсюда. Им будет достаточно того, что мы им расскажем. После Нового года мы осознаем, что больше подходим на роль друзей, чем на родственные души, и разорвём помолвку. Просто и цивилизованно.

– И тогда твои родители снова начнут за тебя беспокоиться.

– Нет, не начнут. Они поймут, что со мной всё в порядке и что это была просто внезапная вспышка любви из детства и... – отрицать не имело смысла, – мы приняли взрослое влечение за нечто большее.

Русые брови поднялись вверх.

– Влечение?

– Меня ударило по голове, но я не умер, Саванна. Только мёртвый мужчина может не испытывать к тебе влечения.

Для комплимента это признание вышло недостаточно поэтичным и изысканным, но её щёки всё равно порозовели. Бью представил себе, как они станут такого же цвета, когда её дрожащее тело будет лежать под ним и она будет шептать его имя.

«Осторожно, Монтгомери! Признать влечение – стратегически правильно, но поддаться ему – нет! Пришло время открыть ей другую перспективу».

– Послушай, я не знаю точно, в какой ты находишься ситуации, но у меня создалось впечатление, что твоя семья имеет определённые ожидания по поводу твоей личной жизни. Жених рядом с тобой мог бы развеять их тревогу. Неужели тебе не хочется провести праздничные дни без неприятных объяснений – особенно тех, что пробуждают в родителях инстинкт вмешательства?

Саванна потёрла глаза кулачками. Это напомнило ему, что прошлой ночью Саванна много раз гоняла к мусорному контейнеру. Она наверняка не выспалась.

– Да, ты прав. Это заманчивое предложение, но, – она прищурилась, а потом снова посмотрела на него, – это неправильно.

– Обман без жертв с хорошей целью. Каждый заслуживает счастливых праздников. Если мы это сделаем, то выиграют все. Ты избавишься от надоедливых попыток сводничества. Твои родители смогут полностью сконцентрироваться на личной жизни Синклер, а мои родители получат долгожданный душевный покой.

– Один вопрос.

Бью подавил триумфальную улыбку. Вопрос – простая формальность. Он её убедил.

– Вперёд.

– Нужно ли твоим родителям переживать за то, что ты застрял в тисках боли из прошлого и закрываешься от будущего?

Инстинктивно ему хотелось ответить – «нет», но её твёрдый взгляд, говорящий «только не впаривай мне сейчас всякую чушь», поверг его проглотить ответ. Он слишком рано собрался праздновать победу. Поскольку он это осознал, то объяснил с осторожностью.

– Я покончил с прошлым. Возможно, неохотно и не слишком достойно, но, в итоге, у меня не осталось выбора. Что касается будущего, я приму то, что оно принесёт, так как тут у меня тоже нет выбора. Я предпочитаю сосредоточиться на настоящем.

Выражение голубых глаз стало мягким от сострадания, но уголки её губ слегка опустились вниз.

– Вообще-то, это не было ответом на мой вопрос.

Неужели Саванна ожидает подтверждения, что он снова поставит на кон своё сердце и душу – рискнёт беспомощно стоять и наблюдать за тем, как неведомые силы отберут у него то, что ему дорого? Нет, у него не выйдет. Один раз он уже прошёл через это. Кроме того, его работа регулярно напоминает ему о том, какими хрупкими могут быть надежды и мечты в руках судьбы. Означает ли это, что он эмоционально закрылся или же он следует здравому смыслу? Скорее всего – и то и другое. Как бы то ни было, Бью знает свои границы.

– Со мной всё в порядке. Никто не должен беспокоиться за меня.

Саванна продолжала жевать нижнюю губу, обдумывая то, что он сказал. Пока она это делала, он ненадолго потерялся в фантазиях, как сам своими зубами впивается в этот мягкий, пухленький выступ.

– Эй, Монтгомери! Вест сказала мне, что ты отчаянно желаешь провести со мной День благодарения!

Бью оглянулся и увидел молодого медбрата с всклоченными волосами, который стоял в двери с инвалидным креслом.

– Не переоценивай себя, Исаак. Ты однозначно не входил в мои планы.

Молодой человек криво усмехнулся, сверкнув при этом золотой коронкой зуба, и вкатил в палату инвалидное кресло.

– Входил я в твои планы или нет, я здесь, чтобы отбуксировать твою задницу в радиологию.

Саванна отошла на несколько шагов к двери.

– Я тогда...эм... побуду в комнате ожидания.

Чёрт! Расскажет ли она правду их семьям? Бью попытался угадать её намерения, пока Исаак притеснял его инвалидным креслом, но он недостаточно хорошо знал её, чтобы понять, что означает маленькая морщинка между её бровей. Предположим, у него имеется небольшое преимущество, значит, сейчас самое время им воспользоваться.