Громилы же с позором побежали прочь к своим машинам, оставленным на подъезде к деревне. За ними бежала толпа, выкрикивая в их адрес проклятия и одновременно призывы продолжать погоню. Сафар бежал вместе со всеми, попутно стараясь найти среди бегущих свою мать. Они встретились лишь, когда люди Хакима, сев в машины, скрылись из вида, а обрадованная толпа направилась в обратную сторону. Госпожа Хабиби крепко обняла сына и прижала его к груди:

– Сафар, мальчик мой, я так испугалась, когда всё это началось! Я послала Ясмин к тебе рассказать, что произошло. Как вовремя ты подоспел! Ты просто молодец!
–  Она поцеловала сына в лоб.

– Рано радоваться, мама!
–  ответил Сафар.
–  Я уверен, они этого так не оставят и вернутся сюда уже не одни, а с полицией!

– Аллах Всемогущий! Что же нам делать?
–  дрожащим от волнения голосом спросила женщина.

– Будем всеми силами отстаивать свой дом!
–  решительно заявил Сафар.
–  Я очень виноват перед вами. Я поверил, что Хаким поможет людям, но он легко обманул меня!

– Не вини себя, сынок! Ты ведь ничего не мог поделать! Этот проходимец обманул всех нас!

– Ты права. Но так просто он нашу деревню не получит! Мы ещё увидим, кто кого!
–  И Сафар быстро зашагал вперёд.

Не сидя сложа руки, жители заранее стали готовиться к очередному рейду захватчиков. На подъезде к деревне они выстроили настоящие баррикады, используя всё, имеющееся под рукой. Главным образом, в ход пошли те несколько автомобилей, которые стояли на центральной площади. Все от мала до велика дружно принялись за дело. Работа шла быстро и слаженно, и, таким образом, к полудню почти всё было готово. Незавершёнными оставались только траншеи, которые решено было выкопать на случай, если сносить деревню приедут бульдозеры и другая тяжёлая техника. Люди, вооружённые, чем попало - в основном, это были ножки от столов и стульев - заняли позиции на баррикадах и во дворах домов, на самом высоком из которых устроили наблюдательную вышку.

Сафар также принимал в этих оборонительных мероприятиях самое деятельное участие. Уязвлённый своим простодушием, он решил во что бы то ни стало отомстить Хакиму за его вероломство. Но для начала нужно было отбиться от его людей. Правда перед тем, как влиться в общую работу, Сафар не забыл и о Егоре, спустившись-таки в колодец проверить, не там ли он. В другое время он конечно же обрадовался бы, не найдя его внизу, но сейчас это не имело столь сильного значения.

После часа дня на дороге, ведущей в деревню, вновь появились автомобили, о чём сразу же известил жителей дозорный на вышке. Люди приготовились сражаться. Когда машины приблизились, стало ясно, что, как и ожидал Сафар, громилы Хакима вернулись с подмогой. Полиция также присоединилась к ним. Ничего странного здесь не было: ведь столь влиятельный человек, конечно же, позаботился о том, чтобы всё происходило полностью легально. Всеми правдами и неправдами он выкупил эту землю, и теперь всё выглядело так, словно законный владелец просто выселяет тех, кто мешает ему спокойно пользоваться его собственностью. Полицейские, таким образом, сами того не подозревая, содействовали откровенному произволу. Впрочем, не стоит сразу винить их. Эти люди, не привыкшие ослушиваться своего начальства, просто выполняли очередной приказ: им сказали, что некие агрессивно настроенные люди не хотят добровольно уходить с земли господина Насера, и нужно осторожно, без излишней жёсткости, убедить их прекратить сопротивление.

Но, видимо, у руководства полиции было своеобразное представление о том, что значит «без излишней жёсткости». Когда машины остановились перед выкопанным наполовину рвом, люди с ужасом увидели, что помимо обычных полицейских «убеждать» их прислали два фургона со спецназом в полной экипировке и даже броневик с водомётной пушкой, которым обычно разгоняют антиправительственные выступления. Один из полицейских объявил в громкоговоритель:

– Призываем вас прекратить сопротивление! Вы препятствуете законным действиям владельца этого участка земли! Расходитесь! В противном случае будет применена сила!

В ответ послышались крики и проклятья: «Мы и есть владельцы!» - «Куда же нам идти?!» - «Что же, вы будете стрелять в женщин и детей?!» - «Убирайтесь прочь!» - «Аллах покарает вас за это!» Но на полицейских они не произвели никакого эффекта.

– Даём вам пять минут, чтобы собраться и спокойно уйти! Иначе мы сделаем это принудительно!
–  безразлично повторил голос в мегафон.

По ту сторону баррикад стали лихорадочно обсуждать его слова.

«Что же делать? Может, действительно уйти?» - с какой-то безнадёжностью в голосе говорили одни.

«Посмотрите, как их много! Нам с ними не справиться!» - вопили другие.

Третьи просто молились, подняв глаза к небу и сложив руки в соответствующем жесте.

– Немедленно прекратите эти речи!
–  призвал всех Сафар. Он и ещё несколько человек стали своеобразными лидерами этой борьбы.

– Никаких разговоров об уходе! Мы должны сражаться! Вы что, люди, это же наш дом!
–  Парень старался вселить в жителей уверенность, хотя у самого Сафара сердце бешено колотилось от страха.

Когда истекло отведённое полицией время, спецназ перешёл в наступление. Но они так же, как и верзилы Хакима, явно недооценили решимость этих людей. В ответ в спецназовцев полетели уже не проклятия, а камни и даже пара непонятно откуда взявшихся «коктейлей Молотова». Серьёзной помехой стали и баррикады, а во рву, хотя и незаконченном, умудрился застрять тот самый броневик с водяной пушкой, который полиция думала использовать в качестве основной наступательной силы. Пришлось спецназовцам под градом летящих на них камней ещё и помогать выталкивать тяжёлую неповоротливую машину. В этих обстоятельствах о дальнейшем наступлении они уже не помышляли. Полиция отступила. Так, и вторая попытка Хакима захватить деревню увенчалась неудачей. А жители деревни с ликованием праздновали победу.