– Ваш отец собрал лучших врачей. Но увы! – Фрэнк развел руками.

– Вы хорошо знали ее?

– Я обеих вас знал с самого вашего рождения,– старик сделал паузу. – Пожалуй, мне нужно идти. Ваш отец расстроится, не увидев вас за ужином.

– Я не голодна, – Мел устало улыбнулась.

– Судя по вашему вечернему визиту на кухню, это очевидно.

– Ну тогда до завтра! – Мелинда стремительно залетела в комнату и захлопнула за собой дверь, чтобы проницательный старикашка не мог больше ничего ей сказать. Она не любила врать.

Пушистый комок спал на ее розовом коврике; его маленькое тельце медленно поднималось и опускалось, свидетельствуя о том, что он забылся спокойным сном.

– Завтра мы тебя искупаем. Уж очень плохо ты пахнешь, – девушка смотрела на него и думала, как этот малыш мог так далеко оказаться от людей. Ведь здесь, кроме лошадей, она больше живности не видела. Наверное, его завезли и выбросили, как ненужную вещь. – В этом мы с тобой похожи, друг мой.

Прежде чем ложиться спать, Мелинда решила сделать то, что пришло ей в голову во время визита Фрэнка. Раз все будут на ужине, слуги к этому времени, скорее всего, уже разойдутся, и она вернется в комнату Катарины.

Мел решила перед этим сменить пижамные штаны на черные шерстяные брюки и темную водолазку. Темный цвет менее заметен в сумраке пустынных коридоров. Решив также натянуть что-то темное на голову, она так ничего и не смогла отыскать: ее старую любимую бейсболку, возможно, выкинули с остальными ее вещами, привезенными сюда.

Кинув снятую одежду в кресло, она заметила, что на нем появились какие-то посторонние вещи. Подойдя, она увидела коробку из-под новенького айпода. Взяв ее, Мел поняла, что она не пустая. Рядом прилагалась записка:

«Музыка должна высекать огонь из души человеческой». Л. Бетховен

P.S. Здесь то, что должно тебе понравиться.

Максимилиан

Мелинда опустила руку с запиской, все еще не веря в происходящее. Он не забыл о ней, вернувшись сюда. Как же хотелось прямо сейчас понестись к нему со всей скоростью, чтобы сказать, как она ему благодарна! Тепло затопило всю ее грудную клетку, а лицо преобразилось в улыбке.

– О нет! – девушка начала судорожно вспоминать, когда она вернулась со зверьком, лежало ли что-нибудь на этом кресле, ведь если здесь это появилось, когда она бегала на кухню, конец пришел ее новоиспеченному секрету. Мелинда начала себя успокаивать, надеясь на то, что он принес ей подарок перед тем, как она принесла находку. Несколько раз вздохнув, восстановив дыхание, она решила пока отложить эти бесполезные раздумья. Все равно ничего уже не исправить, а у нее есть дела и поважнее. Но комнату теперь точно придется закрывать на ключ. Посмотрев еще раз на спящего зверька, она понадеялась, что он не проснется и не начнет скрестись или издавать какие-то звуки в ее отсутствие.

Она бережно положила ценный для нее подарок на стол и, выключив свет, вышла.

В коридоре было темно, но Мелинда без труда нашла нужную ей дверь. Она предупредительно взяла с собой свечу, которую собиралась зажечь только, когда окажется в спальне. Девушка беззвучно отворила дверь ключом и попала внутрь. Дверь она решила все же запереть во избежание еще каких-нибудь неожиданностей. Было настолько тихо, что она слышала стук собственного сердца. Было немного жутко здесь находиться после заката, комната даже выглядела сейчас по-иному. Все произошло не так давно, а такое ощущение, что здесь никто никогда не жил: до такой степени эта комната казалась безликой.

Здесь ее интересовали две вещи: зеркало и секретер. Было не по себе смотреть на свое отражение сквозь потертую гладь стекла. Свечка, которую она зажгла и держала в руках, убаюкивала колыхающимся пламенем, иногда потрескивая. Все это напоминало картину из фильма ужасов, как и все ее пребывание здесь. Один необдуманный поступок за другим: сначала ночное посещение кладбища, теперь это.

Мел решила пройти к секретеру и найти отверстие, к которому подходил ключик, переданный ей ночным гостем. Пламя свечи дрожало и не давало достаточно света. Был большой соблазн включить свет, но тогда она просто обречена была попасться на месте преступления.

Она аккуратно выдвигала один ящичек за другим, прощупала все снизу, пытаясь отыскать какие-нибудь кнопки, выпуклости или неровности. Дойдя опять до основной части и откинув большую крышку, она внимательно прошлась по всем небольшим ручкам, кнопочкам, гвоздикам, при нажатии на некоторые из них выдвигались все новые полки. Отчаявшись, она надавила на одну из маленьких ручек, скорее от бессилия, и выдвинулся ящичек, за которым был еще один, с маленькой замочной скважиной. Мелинда чуть не подпрыгнула от радости. Она сняла с себя цепочку и попробовала ключ вставить в отверстие. Он мягко в него вошел и провернулся, затем ящичек беззвучно поддался, и девушка аккуратно его вытащила.

Ящичек был небольшого размера и без труда помещался в ее ладони. В нем лежал белый конверт. Взяв его в руку, она поняла, что под ним больше ничего не было. Осмотрев находку, девушка засунула листок в карман брюк, чтобы вернуться к нему в уединении своей спальни.

Довольная результатом, она присела возле зеркала, не веря тому, что делает. Поставила свечу возле себя, которая зловеще подсвечивала часть ее лица, что выглядело жутко в отражении. Мел думала о том, что же с ней сегодня произошло. Она стала свидетелем той жизни, которую вела Катарина до нее, того промежутка времени, когда ей было плохо и одиноко. Эрик ничего этого не видел, он просто стал свидетелем ее позорного падения в обморок. Если бы такое увидели девушки из ее приюта, они бы глазам своим не поверили: ведь обмороки, по мнению Мелинды, это был удел слабых.