— Отряд! Забирайте Даниила и марш обратно! Слышите? Это приказ!

Но её распоряжения более не интересовали подчинённых. Охваченные важностью миссии по спасению собрата, они тут же нашли новую цель — вызволение остальных пленников. В отсутствие наставницы Вероника взяла командование в свои руки. Её негромкий с хрипотцой голос внезапно приобрёл железобетонную мощь:

— Андрей и Лина, взять под контроль дальний выход. Михаил и Злата, ближний. Вадим и Эми, за вами лестница. Татьяна, следи за состоянием Даниила. Остальные вскрывают клетки!

Но не успели ребята сломать и десятка замков, как с лестницы донеслись автоматные очереди. Фёдор с Иваном бросились было на помощь, это не понадобилось. Уже поднаторевшие в военном деле Эми с Вадимом заранее заняли грамотные позиции, а потому моментально заметили приближение противника.

— Всё чисто! — выкрикнул Вадим.

— Кто это? Сколько их было? — поинтересовалась Вероника.

— Было четверо. Пока подкрепления не слышно, — доложила Эми.

— Выглядят они странно, — прокричал спустившийся на один пролёт Вадим, — Здоровенные мужики в белых халатах. Но поверх напялили броники. Автоматы у них нормальные, скорострельность что надо!

— Это палачи-санитары, — неожиданно для всех прохрипел пришедший в себя Даниил, — Не расслабляйтесь. Сейчас ещё прибегут.

Прислонившись к решётке, он смотрел в полные отчаяния глаза Татьяны. Чертовски хотелось сказать что-то ободряющее, что-то приятельски тёплое. Даниил открыл было рот, и тут реальность потекла. Режущие взгляд прутья клетки потеряли чёткость. Лицо девушки стремительно деформировалось, движущаяся клякса рта что-то кричала, но этого он уже не слышал.

Повторное пробуждение оказалось для Даниила куда более приятным. Он не только оказался вне мерзкой клетки, но и с немалым удовольствие обнаружил следы качественного медицинского вмешательства. На перебитые берцовые кости были наложены шины, переломанные пальцы рук залиты фиксирующим раствором, а многочисленные ожоги закрыты тугими повязками. Что огорчало, так это понимание, что он всё ещё находится в этой реальности. Только в этот раз он лежал на мягком диване в кабинете профессора Ганова.

Даниил осторожно поднял голову. И тут же заметил сидящую за компом Татьяну.

— Как самочувствие? — голос девушки полнился тревогой, но к удивлению Даниила, компьютер её интересовал гораздо сильнее, чем состояние спасённого.

— Нормально. А где остальные?

— Вытаскивают других бедолаг из клеток, — ответила Таня, не отрывая взгляда от дисплея.

— Ясно. А почему мы ещё здесь?

— Тебя не желательно было перемещать сквозь портал в бессознательном состоянии. Мы этот вариант загодя просчитали.

— Просчитали? Так вы видели, что со мной творилось?

— Нет, прости. Если бы мы знали… — и без того нерадостная девушка вмиг сникла.

— Тогда почему такой вариант просчитывали?

— Лев волновался за тебя. В тайне от Инги рассматривал все возможные варианты. И такой тоже был в его перечне.

— Ясно. Лев в своём репертуаре. А что с местным персоналом? Профессора обезвредили?

— Местные оказались упёртыми созданиями. Видимо, их соорудили, не особо запариваясь. Рационального мышления ноль!

— Знаю. Так что с ними?

— Всех положили.

— А профессор?

— Плешивый старикан? Так вон он сидит, — и Татьяна брезгливо кивнула в противоположный угол.

Даниил повернул голову и обнаружил сидящего на полу Ганова. Старик выглядел непривычно растерянно. А пустой застывший взгляд и неестественность позы наводили на нехорошие мысли.

— Что с ним?

— Вероника ему шею свернула.

— Ох, зря вы это сделали, — простонал Даниил.

Но Татьяна ничего не ответила, а лишь продолжила сосредоточенно барабанить по клавиатуре.

— Не просто так я вышел на этого живодёра. Сдаётся мне, он был средоточием каких-то мыслительных изысканий местного создателя. Из него можно было столько полезного вытянуть.

— Сомневаюсь! — неожиданно заявила девушка, — Эти бандиты, возжелавшие власти и бессмертия, лишь побочный продукт перегруженного работой цифрового мозга, который я сейчас пытаюсь вывести из состояния шока.

Пальцы Татьяны ещё интенсивнее забегали по клавиатуре. Даниил молча переваривал услышанное. Голова соображала туго, а потому удалось сформулировать лишь один-единственный вопрос: