Пьер погладил меня по голове:

— Конечно, она наверняка боялась. Именно этого — что ты отвернешься от нее, если узнаешь правду.

Проведя рукой по лицу, я жалобно всхлипнула.

— Я не… Господи, я просто не понимаю, кто я теперь! Кто моя настоящая мать? Почему она так поступила?

— А это имеет значение?

— Конечно! — встрепенулась я. — Я ничего не могу с этим поделать. Мне кажется сейчас, что я никогда не пойму, кто я, пока не пойму, кто она…

— Ты ведь еще не говорила об этой с мамой? — мягко спросил Пьер.

— Нет, — покачала я головой. — Хотя это было моим первым прорывом. Но потом… я поняла, что не имею права сейчас заставлять ее волноваться.

— Ты — хорошая дочь, Марина, — ответил он. — И это все, что имеет реальное значение. Когда вы сможете поговорить… думаю, вам обеим станет легче.

Я рассеянно кивнула на его слова. Возможно, однажды мне действительно полегчает.

Но как дожить до этого момента — я пока не знала.

Я не мог избавиться от назойливых мыслей, которые больше походили на сонм тревог. И чем больше их становилось, тем хреновее мне было. Ночь, проведенная с Мариной, казалось, должна была если не наладить отношения между нами, то хотя бы сделать так, чтобы мы стали друг другу ближе. По итогу же утром я получил совершенно четкое понимание, что меня рядом Марина видеть не хочет. И что-то наверняка скрывает. 

Впрочем, последнее я знал и так, ведь она призналась, что у нее что-то случилось, но желания говорить об этом нет. И я пока не понимал, что с этим делать. Влезть туда, где меня не ждали? Это могло снова разверзнуть между нами пропасть. Оставить все, как есть? Я не привык к подобному. Если были какие-то причины для волнения, я предпочитал знать о них и решать проблемы, а не бежать, как черт от ладана.

— Ну, еще немного, и сможешь войти в конференц-зал без угрозы довести кого-нибудь до инфаркта, — мрачно сказал Ежов, входя в мой кабинет и неся в руках какие-то бумаги.

— И тебе привет, — ответил я. — Вроде встречу ты не назначал.

— А должен? — вскинул бровь Дима. — Если я не вовремя, зайду потом. Хотя, ты наверняка захочешь услышать то, что я тебе скажу.

Я нахмурился, вопросительно глядя на Ежова. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. И было оно связано именно с Мариной. Дима вроде бы не сказал о ней ни слова (на этот раз, по крайней мере), но перед мысленным взором тут же встал ее образ. Тревога в бездонных глазах… нежелание, чтобы я был рядом.

— Гонцов, приносящих дурные вести, пристреливают, — с мрачной шуткой сказал я, растягивая губы в невеселой улыбке. — Присаживайся.

— Ну, ты сам решишь, что делать с той инфой, которую я тебе сейчас расскажу, — пожал плечами Ежов, устраиваясь за столом.

Дождался, когда я займу свое кресло и протянул мне документы. Я воззрился на них, вспоминая точно такой же момент, когда Ежов уже озвучил, что у меня на фирме завелась крыса. С тех пор этот вопрос не поднимался. Я был занят своими делами, целиком и полностью доверившись тому человеку, который был моей правой рукой. Который был едва ли не мною самим.

— Только не говори, что ситуация повторилась, — прохрипел я, понимая по цифрам, что к чему.

— Не просто повторилась… Теперь этот гаденыш, кто бы он ни был, сорвал тебе самый крупный твой контракт.

— Но у нас были железные договоренности!

Я прорычал эти слова, мгновенно вскипая.

— Камиль, ты сто лет в бизнесе. Не бывает железных договоренностей, когда речь идет о бабках. Об огромных бабках.

Откинувшись на спинку кресла, я смежил веки и сжал челюсти с такой силой, что хрустнуло в висках. Сам виноват… во всем. Нужно было не своими амурными делами заниматься, а взять под личный контроль происходящее.

В душе зародилось нехорошее чувство по отношению к Марине. Я пытался прогнать его, но не мог. Вместо того, чтобы довериться мне, чтобы позволить решить ее проблемы, просто быть рядом со мной, она юлила, недосказывала, отстраняла…

Нет, это херня, мне нельзя так думать. Это по моему желанию она оказалась в моем доме, в моей постели и в моей жизни, а не по своему.

— Я же сказал, чтобы вы вычислили эту тварь, — процедил я, распахивая глаза и воззрившись на Ежова. — И?

— Конечно, нет, — помотал я головой. — Спасибо за информацию. Мне нужно время, чтобы ее обдумать.

Ежов кивнул и вышел из кабинета. Я же сделал глубокий рваный вдох, размышляя над тем, как поступить дальше.

Если в этом взаправду замешана Марина… Черт бы все подрал! Я не мог даже представить, что со мной будет в этом случае. Самое меньшее — почувствую себя старым дураком. Но и вот так за глаза обвинять ее я не собирался. Казнить без суда и следствия — это не то, что практиковал в отношении любимых людей.