Рандор ничего не заметил. Потеснив меня от столика, он разлил вино по бокалам и протянул мне один. Я взяла его со вздохом. Десять минут — не так уж долго, верно? Будем надеяться, у мужа не возникнет неожиданных просьб ко мне.

— За примирение! — произнесла я тост и приподняла бокал. Здесь не принято чокаться.

— За примирение, — согласился Рандор.

Он первым поднес бокал к губам. Я следила за ним, не отрываясь. Моргнуть и то боялась.

Рандор сделал хороший такой глоток, и я начала про себя отсчет тридцать секунд. Сейчас отрава для воли распространится по телу и подействует.

Но теперь муж смотрел выжидающе на меня. Я ведь так и не отпила из своего бокала. Это выглядело странно — сама предложила и сама же не пью. Пришлось пригубить вино. Впрочем, размер глотка не имел значения. Отрава все равно попала в мое тело. Это все-таки магия, достаточно микроскопической её частицы, чтобы она сработала. Если в последующие после этого десять минут Рандор о чем-нибудь попросит, я не смогу отказать.

Итак, мы оба отравлены. Что дальше?

Я поставила бокал на столик и произнесла:

— Уже поздно. Мне, наверное, лучше вернуться к себе.

— Как тебе будет угодно, — ответил Рандор.

Я опасалась задерживаться в спальне мужа дольше положенного. Особенно теперь, когда во мне отрава. Сейчас мне лучше запереться в своей комнате, чтобы никто, ни одна живая душа не смогли на меня повлиять. А свое пожелание для Рандора я успею озвучить перед уходом.

Я направилась к двери, отсчитывая про себя секунды до того, как отрава сработает. Несколько уже прошли, но далеко не все.

Пятая, шестая секунда… как же стучит сердце. Того и гляди, выпрыгнет из груди.

Десятая, одиннадцатая… я иду к двери, но почему-то ужасно хочется остаться. Или хотя бы обернуться и посмотреть на Рандора. Он так и застыл возле столика. Смотрит мне в спину. Я чувствую. Как будто ждет чего-то.

Пятнадцатая, шестнадцатая… я боюсь, что он меня остановит, и хочу этого. Совсем запуталась.

Двадцатая пятая… я уже рядом с дверью. Еще пять секунд. Опускаю ладонь на ручку. Нарочно медлю, тяну время, продолжая считать про себя.

Тридцать. Вот оно. Час иск настал, отрава для воли подчинила нас. Сейчас самое время озвучить свое пожелание.

Но я не успеваю ничего произнести, даже обернуться. Рандор меня опережает.

— Не уходи, прошу, — говорит он.

Я замираю. Ладонь соскальзывает с ручки. Конечно, теперь я останусь. Он ведь этого пожелал.

Я закрыла глаза и прижалась лбом к прохладному дверному полотну. Попалась. В собственную ловушку. Это даже смешно.

За спиной раздались шаги. Рандор приблизился и встал позади меня.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — снова попросил он.

Вежливо, но мне от этого нелегче. Прямо сейчас я ни в чем не могу ему отказать.

Я повернулась и, запрокинув голову, взглянула в лицо мужа. Он стоял совсем близко. На расстояние, которое принято считать неприличным. Посторонние люди никогда настолько не сближаются. Но мы ведь не чужие? Нет, мы муж и жена. Кажется, Рандор именно сегодня внезапно об этом вспомнил. Не очень-то вовремя.

— Ты для меня загадка, Марианна, — он протянул руку и коснулся пальцами моей щеки. — Хотел бы я знать всю правду о тебе.

Я едва не взвыла. Не вздумай просить меня все тебе рассказать! Не смей этого делать! Ведь если ты прикажешь, я так и поступлю, а потом… О, потом ты скорее всего отведешь меня на эшафот и отрубишь мне голову, а моя сестра так и останется до конца своих дней прислуживать деспоту.

Но, даже паникуя, я не могла сдвинуться с места. Отрава все еще действовала. Проклятые десять минут только начались.

— Возможно, однажды ты мне все расскажешь, — произнес Рандор. — Когда сама захочешь.

Я чуть не разрыдалась от облегчения. Нет, я все-таки обожаю джентльменов и их благородство.

Но Рандор, как и любой мужчина, был не идеален. Когда он озвучил свою следующую просьбу, я даже испугалась, что он понял про отраву. Уж слишком идеально все совпало.

— Поцелуй меня, — сказал он.

Что я могла поделать? Отказать мне было не под силу.

Повинуясь чужой воли, я потянулась к губам Рандора. Впервые сама целовала мужчину. В моей жизни вообще было не так уж много поцелуев. Первый с Мишкой из параллельного класса. Слюнявый и противный он надолго отбил у меня охоту целоваться.