Так же на цыпочках, только уже задом, Даша пробралась обратно на кухню. Сердце билось гулко, в голове стояла какая-то пустота. Юлька вернулась задумчивая и еще более уставшая. Медленно вымыв стакан, она стряхнула капельки воды с кончиков пальцев.

— Кто звонил? — пластмассовым голосом спросила Даша.

— Пероцкий. Завтра перед работой надо будет к нему заскочить, сделать укол его рыбам.

Даша вздрогнула.

— Кому сделать укол? — медленно переспросила она.

— Рыбам. Ты же сама мне передавала. Забыла уже? Ну и память... — Юлька улыбнулась, но сейчас ее приветливость показалась зловещей.

— Значит, Пероцкий пытается размножать рыб? — В глубине души Даша надеялась, что Юлька спохватится и воскликнет: «Каких рыб, конечно, птиц!»

Но Паэгле спокойно убрала бутылку в бар и кивнула:

— Конечно, рыб. Не людей же...

— А я думала, у него птицы! — выкрикнула Даша, и в голосе прозвучал такой вызов, что Юлька невольно вздрогнула. Подойдя ближе, она некоторое время рассматривала подругу.

— Что-то не нравишься ты мне в последнее время. Давай-ка мы тебя проверим.

— В каком смысле проверим?

— Направлю тебя к хорошему врачу, сдашь анализы. Даша почувствовала, как горло сводит спазм.

— Ты чего такая бледная? — Паэгле попыталась взять ее за руку и нащупать пульс.

Вырвавшись, Даша вскочила:

— Мне надо немного прогуляться. Голова кружится.

— Подожди, давай хоть давление померю.

— Нет! — Ни одним медицинским прибором она не позволит до себя дотронуться, даже термометром. — Не надо мне ничего мерить. Просто я... перетрудилась, мне надо отдохнуть. Погулять перед сном.

— Интересно, где ты так перетрудилась, — сыронизировала Паэгле. — Что-то я не вижу продвижения в твоем расследовании.

— А вот здесь ты ошибаешься! — Даша нашла в себе силы взглянуть бывшей однокласснице в глаза. — Я в своем расследовании продвинулась так далеко, что даже самой страшно.

— Н-да? — Юлька криво усмехнулась. — Слышать, конечно, отрадно, но я лучше подожду результатов. Надеюсь, это случится еще при моей жизни. Тебя когда ждать?

— Лучше не жди. Просто не ставь замок на предохранитель, я вернусь поздно.

Строгие черты омрачила легкая тень.

— Надеюсь, ты все-таки вернешься в подобающее время.

— Я постараюсь.

Только минут через пять интенсивного бега Даша сообразила, что никто за ней не гонится. Юлька, скорее всего, даже не подозревала о ее догадке. А если бы и заподозрила, то уж точно не стала бы преследовать. Остановившись, Даша пыталась отдышаться. Какой кошмар. Значит, все, что ей говорили о Паэгле, правда: та тайком клепает детишек за большие деньги. И сразу же в голове возникла следующая мысль: но как?

— Но как? — повторила она вслух. И, придерживаясь за правый бок, доковыляла до ближайшей скамейки.

В самом деле, если б производство детей вот так вот запросто можно было поставить на поток, Паэгле стала бы одним из самых богатых людей в мире. И уж точно не корпела бы в какой-то невнятной российской лаборатории. На Западе это стоит гораздо больших денег.

«Э, нет...» Вслед за дыханием постепенно выравнивались и мысли. Нет, нет, все как раз наоборот: в этом деле и есть криминал, и значит, в России им заниматься гораздо сподручнее. А что касаемо клиентов, так те могут и сами сюда приезжать — им без разницы, где оплодотворяться. Даша покивала собственной догадке. Но Юлька-то, Юлька, как ей только удалось! К естественному чувству страха невольно примешивалась и гордость: с какими выдающимися людьми ей довелось быть знакомой и даже учиться в одном классе! «Прав Пантелеев, прав, это Нобелевская премия как минимум...» Если, конечно, их присуждают за добывание биоматериала из окружающих. Несмотря на теплую безветренную погоду, Дашу передернуло. Если она когда и планировала дать жизнь другому существу, то все же несколько иным способом.

Приветливо помигивали огоньки чужих окон. Там светло, уютно, и на плите наверняка жарится что-нибудь вкусное... А ведь она даже пообедать не успела, не говоря уже про ужин. Кроме того, проводить ночь под звездами, даже очень красивыми, не хотелось. Оставалось найти ненормального, который согласится принять ее на постой.

— Полетаев, привет.

— Привет.

— Чего делаешь?

— Отдыхаю. — Полковник отвечал неожиданно сдержанно, даже скупо.

— У тебя что, гости?

После небольшой паузы:

— Да.

— Ты не можешь говорить?

— Нет.

Даша несколько растерялась. В последнее время Полетаев проявлял столько великодушия и понимания, что теперешний холод в интонациях вызывал недоумение. Тем не менее ситуация не позволяла проявлять излишнюю щепетильность.

— А у меня как раз к тебе разговор. — Она старалась говорить бодро, весело, словно ничего особенного не произошло. — Может быть, после того как твои гости уйдут, я загляну?