Когда я в последний раз была в этом лесу, я думала о своих снах, вспоминала тени, но и думала о покое в теле, о том, что я хоть на миг была свободна от стресса. Я думала о том, что Родес был близко — парень, в которого я влюбилась, хотя толком его не знала.

Оказалось, я совсем его не знала.

Это был не просто парень, он даже не был близок мне по возрасту.

Он и человеком-то не был.

Он был… магом. Мейсоном.

И хоть я еще не осознала до конца, что все это значило, где-то в душе я знала, что его слова были правдой. Магия была реальной, и мир оказался не таким, как я думала, и мой стресс из-за учебы в университете оказался далеко, я едва могла представить, что это была моя проблема.

Родес звал меня Жрицей Духа, но я не знала, что это значило.

Я была просто собой. Просто Лирикой.

Я не была их спасительницей.

Я не могла сделать их мир целым, сшить королевства и создать одно, предотвратить войну и что еще он там решил, что я могла сделать.

Я не собиралась делать это, ведь я была просто собой.

Как я могла быть той, в ком нуждался народ Родеса, когда я даже не знала, какими были королевства или царство? Я ни разу не видела их, не знала до этого об их существовании. Все это не имело для меня смысла, и часть меня задавалась вопросом, почему я стояла тут рядом с парнем, который все изменил.

Нужно было перестать звать Родеса парнем.

В нем не было ничего от парня, даже когда я впервые его увидела и влюбилась в его глаза. Я звала его так. Потому что я была в старшей школе, и звать его мужчиной казалось… неправильно.

Но я больше не была в старшей школе.

Я не была просто девушкой.

А он не был просто парнем.

И если я думала о Родесе и о том, как его звать, мне не приходилось думать о том, где я стояла, и почему мы были тут.

При первом походе он говорил, что туда забираться хуже. Что там все будет болеть, обжигать.

И он был прав.

Мои бедра будто пылали, и легкие горели. Тело точно дрожало от усталости, и вода, которую меня заставлял пить Родес, не помогала. Я думала, что я была в форме, хоть и не доска. Оказалось, я ошибалась.

Брэлинн и Эмори шли за мной, они прислонились к камням, чтобы перевести дыхание. Я все еще не могла поверить, что они отправились со мной искать Розамонд, но Брэлинн хотела быть тут, потому что так она поступала с нами, хотя точно были другие причины, которые я не знала. Я любила подругу, но порой она была молчаливее меня с тенями и снами.

Эмори тоже путала меня, потому что я не знала даже, нравилась ли ей. Наши постоянные споры и битва за главенство — с ее стороны, я же хотела, чтобы она видела меня личностью — занимали нынче много времени, и я не знала, почему она была тут.

Может, приглядывала за мной.

Может, следила, чтобы Родес не убил меня.

Или у нее были причины, которыми она не захотела делиться.

И все возвращалось ко мне. К тому, почему я была тут. Что-то в глубине меня не унималось. Казалось, сны были уже не ночью, а в реальности, и я шла по ним и пыталась разобраться, что они значили.

Я не понимала этого, и все это ощущалось важнее того, чем могла или хотела быть я. Но мне нужно было находиться тут. Мне нужно было идти с Родесом, даже если я замедляла его, и мне нужно было найти способ вернуть Розамонд.

Сестра Родеса пожертвовала собой, чтобы спасти моих подруг и меня, и я не могла это забыть. Я не могла забыть то, как нэги рычали и терзали землю когтями, не могла забыть лицо Розамонд, когда ее утаскивали в портал. В место между территориями Земли и Огня? Если да, и Родес был с земель Воды и Воздуха, я знала, что ему будет непросто. Но он не хотел, чтобы я была далеко от него, и я знала, что должна быть тут.

Мне нужно было закончить подъем на гору, хоть я задыхалась, и мне нужно было увидеть, что было на другой стороне, что бы там ни было.

— Готова? — спросил Родес, щурясь, глядя на мое лицо. Краем глаза я увидела, что Эмори и Брэлинн сели прямее. Я выдохнула, радуясь, что в этот раз легкие жгло меньше.

— К чему? — я не хотела врать, но и не хотела, чтобы он бросил меня. Я не была сильной. Я не была бойцом, я хорошо бегала. Это должно было помочь, хоть я и не понимала другой мир.

Родес нахмурился, чуть повернулся и указал на темную полосу на ближайшей горе. Горы тут никогда не казались реальными. Все время чудилось, что это были картины гор, большие склоны, мазки кисти, изображающие переливы серого, синего, зеленого и коричневого. Небольшие деревья Боб Росс, как их звала моя мама, выглядели как пернатые точечки, а не высокие тени.

Но сейчас я была среди них, и темная брешь выглядела как вход в пещеру, который я не заметила раньше.

— На что ты указываешь? — спросила Эмори. — Я вижу только гору. Если ты хочешь там убить нас и спрятать тела, знай, что я легко не дамся.