Алексей окинул взглядом, с высоты деревянного постамента, мрачный строй в серых робах, нашёл знакомую троицу с грустными лицами.

— Друзья мои, не всё в жизни успел сделать, как надо, но ухожу на волю с чистой совестью! — обратился к своим товарищам Алексей. — Не падайте духом! Не взирая ни на что, живите, как мы с вами мечтали! Пусть завтра солнце заглянет в шахту старого мира, рассеет чёрный мрак и принесёт заблудшим узникам долгожданную свободу! А меня не оплакивайте, я уже на пути в новый светлый мир. Вот сейчас с ног железо сбросят, и вознесусь.

— Ну, ты и оптимист, — мотнув головой, хмыкнул Путилин. Хотел бы он сам так, с лёгкой душой, отправиться в иной мир. Старик позавидовал эдакому задору молодости.

Казнь затянулась ненадолго. Алексея лишь на минуту спустили с деревянной колоды на землю, позволив кузнецу сбить заклёпки с обручей кандалов. Затем барабан застучал тревожную дробь, и палач выбил опору из — под ног висельника.

Петля стиснула шею Алексея, верёвка натянулась в струнку. Вздрогнувшее тело, склонив голову, лишь слегка качнулось в воздухе и замерло. Каторжане чуток постояли, пошептались меж собой и разошлись по баракам. В этот день никого в шахту на работу не погнали. Власти, опасаясь волнений среди каторжан, объявили траур по погибшим. Шутка ли — сразу два десятка жертв? По такому скорбному случаю, «хозяин» не поскупился даже по чарке вина каждому каторжанину выдать на поминки.

Тело Алексея провисело на площадке перед бараками до вечера. Как только солнце скрылось за горизонт, к висельнику подошли слегка подвыпившие могильщики. Один дородный мужик обхватил тело за ноги, а второй ножом на длинной палке перерезал верёвку.

— Ох, и здоров казачок, — приняв упавшее тело на плечо, прогнулся под тяжестью могильщик.

— Ничего, тут до кладбища нести недалеко — дотащишь, — сдёргивая с шеи покойника обрезок верёвки с петлёй, обнадёжил второй.

— Хорошо хоть, что дежурную могилку заранее подготовили, а то впотьмах копать пришлось бы, — пригибаясь под весом ноши, кряхтел первый.

— Хорошо, Яша, что этот вурдалак остальные трупы спалил, — похвалил душегуба щупленький могильщик и на ходу надел на свисающую голову трупа мешок. — Мы с тобой столько ям не заготовили.

— Про вурдалака ты это, Кирюшка, зря к ночи поминаешь, — укорил здоровяк. — Никогда ещё настоящего шамана не хоронил.

— Да какие уж тут похороны, — отмахнулся Кирюшка и затянул тесёмки мешка. — Даже в гроб не укладываем. Мешок на голову наденем и зароем, как собаку безродную.

— Эх, не по — людски хороним, — посетовал Яша.

— Тебе ещё мороки с гробами не хватает? — укорил дружка щуплый могильщик. — Тоже мне нашёлся — столяр — краснодеревщик. Доски — то нынче дороги, с материка вести приходится.

— Да я так, просто богу пожаловаться, — натужно пыхтя, признался Яша.

Наконец висельника дотащили до выкопанной могилы, и Яша с облегчением сбросил тело в неглубокую яму. Привычного стука о землю он не услышал. Обернулся, заглянул в могилку. Тело упало на спину. Покойничек, вытянув ножки, лежал ровненько, со связанными ремнём руками. Кирюшка ухватил совковую лопату и стал торопливо засыпать труп землёй. Грунт был свален горкой у самого края могилки, под натиском лопаты осыпался легко.

— Чего призадумался, Яша? — окликнул замешкавшегося напарника землекоп. — Бери совок и греби.

— Да, как — то тело само собой ловко легло… И звука падения неслышно было…

— Рыхлый грунт осыпался на дно ямы, вот и покойничек тихонько лёг. Пусть земля ему будет пухом. Хе — хе — хе…

— Может и так, — взялся за лопату здоровяк и стал мощными гребками засыпать подозрительного покойничка. — Только вот кожаный ремень с рук мы снять забыли. Новенький почти что.

— Так спрыгни и сними, — остановил процесс погребения жадный Кирюшка.

— Не-е, в могилу к шаману я не полезу, — замотал головой Яша.

— Погодь, не сыпь больше землю. Я товару пропасть не дам.

Щупленький жадюга отбросил лопату и спрыгнул в могилу, на рыхлый слой грунта, покрывающий тело покойника. Торопливо разгребя ладошками землю, могильщик снял с его рук ремень и бросил наверх. Однако сам назад не полез, принялся раскапывать землю глубже.

— Ты чего творишь, Кирюшка?! — ухватив кожаный ремень, удивился Яша. — Вылазь скорее из могилы.

— Я слышал, что Шаман серебряный нательный крестик носил. Хочу содрать.

— Не трогай, Кирюшка! — предостерёг напарник. — Грех это — покойников обирать.

— Да что мертвяк мне сделает? — беспечно фыркнул мародёр и запустил обе руки вглубь рыхлого слоя земли на груди покойника.

Внезапно из земли вылезли длинные руки и вцепились в горло расхитителя могил. Кирюшка в страхе выпучил глаза и захрипел. Тщедушный человечек попытался упереться ручонками в землю, но грязные клешни мертвеца медленно притянули его голову, безжалостно вдавив лицом в насыпанный грунт. Тельце мародёра задёргалось в безуспешной попытке вырваться из засасывающей могилы.