Город Тысячи Рас никогда не спит, а уж в ночь полной Луны, когда вервольфы сходят с ума – и подавно. На улицах то тут, то там, бродили волки, время от времени сцепляясь с кошаками-элуантропами, а из многочисленных таверен и мелких пабов слышались заунывные песни тех, кто решил не обращаться в эту ночь.

– Земля-а-а-а мне бу-у-у-удет пу-у-у-ухом, но я все-е-е-о-о равно-о-о-о приду-у-у-уууу…

В этот раз я не проклинала привычку Артиха проводить самую беспокойную ночь месяца дома – под его вой заснуть было совершенно невозможно, а сегодня мне было нужно именно это.

Стояла середина лета, а сегодняшняя ночь казалась особенно теплой: хотя, наверное, меня грели мысли о скорой встрече с особо прибыльным клиентом, которого мне подогнал Хыть – старый приятель-огр, который считал меня симпатичной даже в те времена, когда моя улыбка внушала остальным лишь отвращение.

Жалела ли я о том, что когда я связалась со светлым, мне пришлось оставить ремесло убийцы? Нет. Отправлять существ к Падшему (за годы в Гильдии Убийц мне почему-то встречались исключительно грешники), конечно, весело, но лишать их не жизни, а имущества, оказалось еще веселей. Особенно, если видеть их лица в момент обнаружения пропажи. Но, к сожалению, сим дивным зрелищем я могла полюбоваться далеко не после каждого заказа. А жаль…

Что тут скажешь, за последние восемь лет я здорово разбаловалась. Мало того, что Эль исправно снабжал меня унынием, так еще и оказался на редкость удобным напарником: теперь у меня был тот, кто в самый опасный момент мог схватить меня в охапку и унести к небесам. Блестящие крылья фейри, прозрачные и выглядящие откровенно хлипкими, на поверку оказались способными поднять в высь нас обоих.

Я старательно это скрывала, но иногда я «попадала в безвыходную ситуацию» намеренно. Просить Эля покатать меня просто так я почему-то стеснялась. Мне казалось глупым показывать, насколько мне нравится это ощущение. Полет. Демоны не летают. Это неправильно.

Впрочем, мы с фейри оба были неправильными.

На том и сошлись.

Я миновала три квартала прежде чем свернуть в один их глухих темных переулков, где мне была назначена встреча. Клиент наверняка из вампиров: только кровососы любят обсуждать важные дела глубокой ночью. Мысль о том, что в переулке меня может ждать багабу, я не рассматривала. В общем-то, именно поэтому я напарника сегодня решила не привлекать: не все темнята, увидев сверкающие крылья Эля, соглашались иметь дело с нашей парочкой. Хыть намекнул, что сегодняшний клиент как раз из таких.

В переулке было темно. Совершенно. Даже зеленый свет полной Луны, казалось, избегал этого места. Сделав в кромешной тьме пару шагов, я остановилась и прислушалась. Сначала ушами, а потом и к эфиру. Уши говорили, что переулок совершенно пуст, но на границе я кое-что почувствовала. Какую-то эмоцию, для меня не вкусную. Положительную. Не мой рацион.

– Есть кто? – не выдержав давящей тишины, я подала голос и испугалась сама себя: уж очень громко у меня получилось.

Никто не ответил. Тишина стала совсем уж зловещей.

Я поежилась и вновь попыталась понять, что же творится в эфире. Что-то приятное для носителя. Не радость точно: меня, как Шутника, от радости начинает тошнить.

Не удовольствие, хотя близко. Очень близко… точно!

Некто в переулке испытывал предвкушение! Вот только, что именно он предвкушал?

Я сделала шаг назад и достала из кармана штанов складной ножичек, на вид совсем безобидный… если не знать, что именно он был моим основным орудием, когда я состояла в Гильдии Убийц.

– Я от Хытя, – может, надо было с этих слов начинать?

Молчание оставалось единственным ответом.

А вот предвкушение стало совсем уж откровенным.

Мне стало как-то тревожно.

Может, я зря с собой Эля не взяла?

К.

Касси резко просыпается и довольно долго смотрит в потолок, пытаясь понять, что же именно его разбудило. Артих все еще поет, да и с улицы доносятся отголоски тоскливых песен иных оборотней, но пробуждение было внезапным, будто его, Касси, кто-то сильно толкнул.

Лиззи рядом нет, но в комнате темно, из чего Касси делает вывод, что она куда-то ушла. Она делает так не в первый раз, поэтому он не волнуется. Он садится на постели и застывает, пытаясь найти причину своего пробуждения. Он чувствует себя выспавшимся до кончиков пальцев, разум чист, словно отполированное стекло, он готов к началу нового дня, но темное небо за окном говорит о том, что он проспал не более часа.

Необъяснимое чувство тревоги охватывает его, ему кажется, что он что-то забыл, потерял, что-то очень важное, без чего он умрет, задохнется, перестанет существовать…