Так-так, как же это будет выглядеть со стороны? Да. Вот так меня более чем устраивает.

…Белая луна на изломе своего времени скользнула в комнату.

Князь Каннат стоял посреди спальни своей невесты, озираясь вокруг в неподдельном ужасе. Вокруг была кровь. Очень много крови. Не осталось ни одного места, где бы её не было.

Его невеста, его шёлковая принцесса, однозначно была мертва, и эта её кровь была повсюду.

— Стража, ко мне! — не своим голосом закричал князь, а когда вместе со стражей появились и драконы, что-то пробормотал и рухнул, так и не доведя начатые приказы до конца. Даже не теряя сознание, а полностью погружаясь во власть тьмы: и душой, и телом…

Глава 4. Князь Каннат

Глаза открывать не хотелось. Вот просто, на ровном месте. Хотя не на дороге, на кровати, но не суть важно. Голова гудела, трещала, выла, ныла и обещала всяческие кары за такое суровое нарушение её прав и возможностей.

Грубо говоря, я вчера пил. Да что там «пил», нажрался как последний орк, даром, что светлоэльфийский князь. Тьфу.

Самому подумать стыдно.

Так. Нет, минуточку, что-то в моих мыслях сейчас промелькнуло не то, что нужно. Я кто? Я Князь Каннат, светлоэльфийский князь, вокруг меня сейчас мои покои. Хорошо помню вот ту дурацкую картину — Ритани приволок, из Ниларской империи. Восхищён был, ходил вокруг да около. Как же, как же, моя «невеста». Глаза бы мою эту куклу не видели.

Кивает, ресничками хлоп-хлоп, как будто улететь идиотка вздумала. Улетит. Нет, нееет, некуда этой птичке деваться. Эта птичка целиком моя.

По какому же поводу я вчера так напился? И вообще, что вчера было?

В памяти что-то такая звенящая пустота, что даже под ложечкой засосало.

Вчера. Вчера…

Вчера определённо что-то было. А что было? А что было позавчера? И… Так. Что я вообще помню?

Кто я — помню. Уже хорошо, не придётся сомневаться в собственной самоидентификации. К тому же, если бы я допился до полной потери памяти, меня бы Ритани совершенно спокойно и убил бы. Хранитель спокойствия Каннаритании. Трудоголик. Не умеет ни отдыхать, ни спать спокойно, ни работать нормально. Вечно у него всё через… пень-колоду.

Его князь пришёл в себя, а он где-то шатается.

— Ритани! — хотел заорать, получился мышиный писк. Такой писк даже наши тараканы не услышат! Откуда тараканы в светлоэльфийском дворце? А… точно, последние заговорщики занесли.

Ну, и что делать? Никто не идёт спасать бедного, бедного, несчастного князя. Князь встанет сам! Сейчас, как встанет. Как пойдёт…

Как обратно тихо ляжет…

Руки-ноги не двигались. Каждая мышца дрожала мелкой-мелкой дрожью, так сильно, что казалось ещё немного, и всё мое тело превратится в студень, который так любят презренные людишки.

Людишки…

Так всё-таки, что вчера было? Почему я так напился?

Хм. Вчера… Что я помню?

Я помню, как отправил Ритани за своей невестой. Принцесса Ниларской империи, красавица Медуница, шёлковая принцесса и фарфоровая кукла, про её красоту складывали песни и легенды, на деле — ну, кукла, постоять, полюбоваться, потом разбить и выкинуть.

Впрочем, она мне нужна была совершенно не для этого. Деточку для меня растили на убой. Император Ниларии был очень любезен, став моим должником жизни.

А потребовал от него я эту крошку. Чтобы снять с себя проклятье. Помню… Озерный край. А что мы там делали? Я же не собирался снимать проклятье так скоро. Неужели, время поджимать начало? А почему тогда я этого не помню?

Озёрный край… Та девчонка…

Голова отдалась раскатом не боли, полнейшего беспамятства. Ещё мгновение назад, я не мог вспомнить случившееся, а потом картина встала перед глазами.

Кровь. Везде. На полу, на потолке, на стенах. И мёртвая невеста.

Моё желание исполнилось, эта девка всё-таки умерла. … Вот оно. Вот почему мне так плохо. Она всё-таки на Озерном краю сняла с меня проклятье! Вот оно…

— Ритани! — на этот раз получилось прохрипеть.

И двери моей спальни мягко открылись.

Сереброглазый. Глаза его — моего брата были такими же, как цвет моих шёлковых ухоженных волос. То немногое, что нас роднило.

— Мой Князь… Каннат.

— Рассказывай всё. Немедленно.

— Лекари сказали, что тебе ещё не желательно волноваться.

— Я сам решу, что мне желательно, а что нет, — процедил я сквозь зубы. — Будут ещё всякие живодёры указывать мне, что делать.

— Извини.

— Ритани. Закрой дверь, — приказал я сердито.

Вопросительно взглянув, Ритани сделал то, что ему было велено.

— А теперь, — продолжил я, — установи защиту. Нас никто не должен подслушать.

— Каннат. Что-то случилось?

— Да.

Больше Ритани не задал ни единого вопроса. Послушно закрыл дверь и окна, послушно развесил добрый десяток заклинаний.

Когда я осознал, что не могу понять ни одного, хотя теории магии нас учил один и тот же преподаватель, и раньше труда для меня это не составляло, мне стало совсем плохо.