Чтобы чувствовать себя увереннее и иметь некое подобие тыла, Антоха подрядил несколько бойцов нашего дома во главе с генералиссимусом Серегой Большим сопроводить и поддержать его на этом нелегком мероприятии. Мне повезло, и я оказался в команде счастливчиков, попавших на знаменательное шоу.

Хотя насчет шоу я, конечно же, погорячился. Это была вялотекущая бестолковая толкотня «до первой крови», победу в которой одержал Тоха, случайно задев плечом нос противника. Из которого тут же предательски выпали две рубиновые капельки крови. Проигравший тут же отскочил в сторону своей свиты и визгливо закричал, что он еще посчитается и с Тохой, и со всеми нами, позовет на помощь Банду Петухова. Признаюсь, в этот момент у меня внутри не екнуло чуть больше, чем нихуя. Ибо в реальность существования самой шайки-лейки и в слова пацана, растирающего кулаком по лицу юшку, никто не поверил.

Лысков, как самый старший и важный (генералиссимус же!) прихватил ситуацию в свои руки и спросил:

– Где и когда встречаемся? Передай банде, что мы будем готовы.

Перепуганный собственной дерзостью малец ответил, указывая пальцем на Тоху:

– Я этому в школе на днях расскажу.

На этих словах первый акт этого фарса закончился, а впереди нас ждал второй, не менее угарный. После того, как новость о стрелке с бандой Петухова облетела наши пенаты, все мужеско-пацанское население общаги и союзных областей принялось тщательно готовиться к генеральной баталии: мы ковырялись в носах, пинали хуи, занимались скучными повседневными делами. В общем, проводили последние дни в напряженной учебно-боевой работе.

И вот однажды Тоха принес из школы страшную весть: банда назначила время и место. Время было субботнее, а место у нашей общаги. Во все времена гонца, который приносил плохую весть, как минимум жестоко били, преимущественно ногами. Антоха же избежал этого жестокого судилища по двум простым причинам – мы плохо знали историю, да и весть была не особо страшной.

Утром означенного дня все наше разномастное и разновеликое воинство собралось у подъезда малосемейки в трепетном ожидании неведомого события. Не скажу, что волнение в наших рядах совсем не присутствовало, ведь далеко не каждый день имеется нехилая вероятность огрести люлей по серьезному. Нас собралось, наверное, человек тридцать, даже мой малолетний братец, которому на тот момент было лет 5-6. Мы намеревались раз и навсегда дать отпор банде, которую никто из нас никогда не видел.

Ожидание слегка затянулось, пока прямо напротив нас, из-за угла соседнего пятиэтажного дома, не стала появляться жиденькая цепочка противника и выстраиваться нахальной шеренгой. Которая не получилась внушительной и жуткой, а, скорее, смешной и забавной при взгляде со стороны. Какое-то время противоборствующие стороны молча и недоуменно разглядывали друг друга, пока наша ватага внезапным шумным единовременным порывом не сорвалась с места и не ринулась в атаку.

Банда Петухова, не дожидаясь столкновения и не отсиживаясь до последнего в засаде как шотландцы в «Храбром сердце», развернулась и бросилась наутек в лихорадочном и слегка паническом отступлении. Мы гнались за ними, как гончие за волками, опьяненные преследованием и воодушевленные предчувствием скорой победы. Загнав несчастных членов банды в те щели, ямы и логова, в которых они обитали, мы вступили в переговоры с главарем.

Его, как оказалось, наказали родители, и он просто не явился на стрелку, отсиживаясь дома в то время, когда, можно сказать, решалась судьба всей его организации. Но, не потеряв до конца стойкость и бодрость духа, он высовывался из окна первого этажа, воинственно вопрошая у нас крышечку от баночки, в которой приготовил «бомбочку» – смесь карбида с водой. Сей чудак не выглядел матерым волчарой, способным стальной рукой править грозной бандой. В итоге его глас о помощи утонул в саркастическом смехе, и вся наша честная компания, упоенная славной, великой и грандиозной победой, отправилась смотреть «Неуловимых мстителей» в тогда еще существовавший клуб «Локомотив» на Комсомольском.

Таков был бесславный и печальный конец этой банды, о которой лично я больше никогда в жизни не слышал.

Общага

Хоть общага и комплектовалась молодыми семьями вроде как временно, но некоторые в ней остались навсегда. Кто-то там живет до сих пор, а кто-то там так и умер, не дождавшись шанса на лучшую жизнь и более комфортные жилищные условия. Некоторых моих детских товарищей из малосемейки уже нет на свете – кого убили, кто покончил с собой, а кто, как Сашка Лысков, по-дурацки погиб, пытаясь снять медный кабель из трансформаторной будки под напряжением. Кто-то сгонял в места не столь отдаленные. Тот же пресловутый Сашка Лысков так вообще три раза там побывал.

В общем, наша общага представляла собой некий социум, микромир, со своими законами, иерархией и собственными выходами во внешнюю среду и очень похожей судьбой тех ее обитателей, которые так и остались там, в советском общежитии жизни, быта и коллективного ожидания манны небесной от сильных мира сего.

Глава 3. Школа

1 сентября

В жизни любого маленького гражданина нашего великого государства, нашей могучей сверхдержавы наступает момент, когда ему приходится идти в школу получать необходимый запас знаний, которые ему пригодятся в его многотрудной и полной множества каверзных проблем взрослой жизни.

Однажды и в моей развеселом существовании настал этот волшебный момент, когда детство постепенно начинает оставаться позади, открывая дорогу более полноценному восприятию своего я. Впечатления от этого события были очень радостные, с радужными предчувствиями чего-то грандиозного, ибо детсадовская болтанка к тому времени надоела до икоты, и хотелось уже новых ярких открытий и происшествий в своей повседневности.

Время моего появления под сенями пермской альма матер под скромным номером 55 совпало с переездом нашей семьи из клоповника на Заречной в малосемейку на Хабаровской. Так получилось, что несколько дней я косолапил в школу еще из старого дома, в котором все было заставлено упакованными коробками со скарбом и завязанными мешками одежды и постельного белья.