Наш веселый класс старался сдерживать свое буйное начало на уроках, но давал ему полную свободу действий на переменах. Мы буквально стояли на ушах, носились по коридорам и классу. Один раз меня даже поймал какой-то грозный старшеклассник с повязкой дежурного на плече и пообещал отвести к директору за мои бесчинства. Извиваясь как уж, я вымолил у него не прибегать к такой жестокой экзекуции, и он отпустил меня на все четыре стороны. Директора, фигура которого для меня тогда была еще достаточно мифической, я боялся, как огня.

Однажды, после особенно неистового празднования перемены, пыль в классе стояла столбом в буквальном смысле. Ошарашенная Елена Ефимовна при виде этого великолепия разорвалась криком, что с ней случалось крайне редко.

– Вы уже совсем одичали!!! Человечеству понадобилась не одна тысяча лет, чтобы из обезьян превратиться в людей! Вы же умудрились за десять минут превратиться обратно в обезьян!

Лично меня ее сравнение нисколько не обескуражило. Мы действительно скакали по классу как макаки. Да и звуки издавали примерно такие же. Елена Ефимовна взяла в рот воды из стоящего на столе графина и разбрызгивала ее в воздух, стараясь таким образом хоть немного прибить к полу висящую в воздухе пыль.

Конечно же никто не хотел расстраивать эту милую и в общем-то всеми нами любимую старушку, но трудно удержать в себе пылающий клубок энергии, не выплеснув всю его кипучесть на окружающих.

Педагоги

В первые же дни я начал ходить в группу продленного дня, «продленку», так как мама очень часто была в поездках, а отец тоже работал до вечера, и мне нужен был хоть какой-то уход и присмотр. По началу находиться там мне было очень обидно и скучно, чувствовал себя ущербным и обделенным, хотелось реветь в три ручья. Но потом я ближе познакомился с одноклассником Мишкой Кулаковым, который хоть и был слегка хулиганистым, но во многом был основательным и рассудительным.

Именно этот балбес склонил меня к тому, чтобы покурить в первый раз в жизни. К счастью, это был не табак, а всего лишь измельченные сухие листья, завернутые в газету. Недалеко от школы ржавой грудой теснились ракушки гаражей, куда мы с Мишкой и слиняли, с важным и одновременно глупым видом пыхтя березовыми самокрутками. Дым был едкий и неприятно щипал горло. Поминутно откашливаясь и отплевываясь, мы чувствовали себя охуенно взрослыми пацанами. Нас никто не застал за этим увлекательным занятием, и мы не получили на орехи, что в будущем вылилось в то, что Мишка курит до сих пор. Ну, а я… А у меня другая история. Но о ней в следующий раз.

С другой стороны, в «продленке» было неплохо, уроки мне всегда помогали делать, я был накормлен, напоен, из носа у меня не текло, и задница всегда была чистой. Вспоминая те времена, думаю, что я и мои товарищи были куда самостоятельней, чем нынешние дети. Да и время было более спокойное что ли. В плане различных маньяков, количества автомобилей и общего безразличия человеческой биомассы. Думаю, родители отдавали меня туда лишь для того, чтобы я не болтался целый день без дела, хотя прекрасно уже мог сам себе разогреть обед и даже присмотреть за младшим братом.

Через пару месяцев после начала учебы все три класса нашей параллели торжественно загнали в «октябрята» – первую ступень на лестнице обретения нашего всеобщего коммунистического рабства. Каждому накололи на грудь красный сатанинский символ – пентаграмму с детским изображением великого картавого революционера, тирана и убийцы. Несмышленые первоклашки радовались этому событию, как карибские аборигены подарочным безделушкам от людей Колумба.

Около класса принялась крутиться «вожатка» – старшеклассница-комсомолка из разряда активно-неравнодушных и забивать наши головы пропагандистскими сказками и чепухой, подбивая на революционные свершения и подвиги. Наш 1Б обозвали «отрядом» и поделили на «звездочки», в добровольно-принудительном порядке подкинули общественно-полезной нагрузки по сбору макулатуры. Все это было представлено в виде веселого социалистического соревнования, типа какой класс больше всех соберет. Говорилось, что проигравших якобы нет, но, если не выполните норму, пеняйте на себя. Партийно-комсомольский актив вытрясет из вас ваши жалкие куриные душонки и сделает а-та-та перед всей школой.

Никто из нас, естественно, не собирался особо рвать маленькие жопки ради достижения малопонятных идеалов. Вообще, считаю, что вся эта глупая суета и херня только отвлекали детей от главного – получения знаний, сбивая с ритма. Но государство, держащее все население в одной большой зоне, требовало беспрекословного подчинения в своем оболванивании людской массы и ее повсеместного отвлечения от насущных и более важных проблем.

Сама же учеба мне определенно давалась, я учился на хорошо и отлично, немного тяготея к гуманитарным наукам. Читал отлично, считал неплохо, природой интересовался, к музыке был не особо расположен, на физкультуре был не из последних, рисовал в пределах нормы.

Музыку не особо любил, потому что не обладал толковыми вокальными данными, а классические мотивы и дурацкие советские песни вводили меня в тоскливое уныние. Учителем музыки была Вагар Ольга Семеновна. В народе Семениха или Майкл Джексон. Все дело в том, что Ольга Семеновна была очень полной женщиной, а в то время по телеку показали пародию на клип Майкла Джексона – Bad, где знаменитый белый афроамериканец был изображен безобразно толстым. Тут-то звезды и сошлись. Полный человек, не чуждый музыке, значит, будет Майклом Джексоном.