Он хотел показать всем и каждому свое восхищение. Так пьяница хочет налить всем жаждующим из бочки, на которой сидит. Так влюбленный хочет сделать счастливым весь мир. Так молодая мать хочет обнять всех младенцев на свете.

Уже известный, он наделил свое величайшее творение, Давида, лицом и фигурой, которые хотел бы иметь сам. Трудно спорить с тем, что красота и совершенство Давида – автопортрет души художника. Его мысленные устремления. Его сокровенные желания.

Микеланджело не имел ни жены, ни детей. Ему претила мысль, что какая-то женщина сможет полюбить его безобразное лицо. Охотно пойдет с ним под венец. Сможет иметь с ним детей. Возможно, найдется любительница его богатства? Нет, такой спутницы гений не хотел. Любовь – вот его идеал. Но ее он никогда не найдет. Что ж, судьба…

Вся его сексуальная энергия уходила в великие творения. В картины, скульптуры, сонеты. В каждую картину, скульптуру, фреску, чертеж он вкладывал частицу себя, своих мыслей, своих желаний, своей жизни. Он считал свои творения членами семьи, своими детьми и надеялся, что они переживут его и останутся надолго в памяти потомков. Нет, не надеялся. Он знал! Микеланджело щедро орошал семенем-талантом все, к чему прикасались его руки. Знал это сам. Знали другие.

С годами Микеланджело мог купить все, что пожелает. Он стал богат, но оставался также нелюдим и одинок. Привык. Другого не хотел. Великий художник мог приобрести за деньги многое, но ему претило покупать привязанность или любовь. Искренние чувства ему мало кто мог подарить. Кто же захочет отбивать себе руки, стучась в закрытую тяжелую дверь захлопнутой от людей души?

Удар, сделавший Микеланджело одиноким, перерезал пуповину искренности, связывающую людей. Безобразие превратилось в гения, умеющего получать выгодные заказы и считать деньги. Он часто сидел за одним столом с власть предержащими, не опуская ни головы, ни взгляда. Разговора или встречи с Микеланджело просили епископы, кардиналы, римские правители, Папы. Великий художник и скульптор прекрасно знал цену и себе, и даже маленькой ложке герцогского супа – тирамису9) за столом людей, имеющих огромную власть. Он не стремился к дружбе с ними. Между ними могли быть только деловые отношения…

Конец ознакомительного фрагмента.