Мы сами решаем, чего хотим.

Я, кстати, нашла у самураев правило, которое полностью совпадает со словами из христианского Евангелия. Самураи утверждают в Бусидо, что человек всегда сможет достичь цели, если проявит решимость.

Решимость, вложенная в слово, сотрясет небо и землю.

Нужно так понимать, что речь в данном случае идет о вере в себя. То же самое сказал Христос: если иметь веру с горчичное зерно и сказать горе – перейди отсюда туда, то она перейдет и не будет ничего невозможного. Тебе нужно поверить в себя, в свои силы и ты сможешь свернуть горы. Просто поверить в себя. Немного, правда?

– О, да, самая малость, – на лице Глебова появилась язвительная усмешка. – Только вот каким образом поверить в свои силы, если врачи убили эту веру приговором? Не верить профессионалам? Вы-то не врач…

– Да, не врач. Но я излечилась и хочу помочь тебе, поэтому говорю: никогда не верь приговорам. Врачи часто ошибаются. Они не Боги, а обыкновенные люди. Просто за их ошибки приходится расплачиваться нам. Расплачиваться здоровьем, а иногда жизнью. Печально, правда? – Кантор вздохнула, погладила руку Глебова и продолжила: – Ты умный и гордый мальчик, Саша, а теперь послушай сюда. Одно из правил самураев гласит: орел не подбирает брошенные зерна, даже если умирает с голоду.

Не подбирай ничего, что бросают тебе другие, добывай знания-зерна сам.

Ты – гордый орел и я верю в тебя. Поверь и ты. Помоги себе!

Андреа увидела, как по щеке беспомощно лежащего мужчины потекли слезы. Набухшие капли, слегка подрагивая, выкатывались из глаз и медленно стекали по щекам вниз, оставляя на них влажные блестящие дорожки. Гостья не спеша достала из сумки пакет бумажных носовых платков, вытянула один и осторожно промокнула влагу. Оставив платок у шеи больного, она положила теплую руку на его руку и почувствовала, как он сжал ее.

– Что же мне теперь делать? Я так хочу встать в этой проклятой постели! С чего начать, подскажите – я сделаю все, что вы скажете. Все!

– Дорогой мой! – Сердце женщины невольно сжалось при виде плачущего мужчины. – Извини, сейчас мне нужно идти, но наш разговор не окончен. У самураев есть золотое правило: если не знаешь, как поступить, просто сделай шаг вперед. Я помогу тебе встать, но первый шаг ты должен сделать сам.

„Время родиться и время умирать“ 7)

Глава 8 Палермо, Италия

Джулиана Масси к двадцати трем годам выросла в красивую стройную девушку. Она знала о своей привлекательности хотя бы по тому, что успела вежливо отказать нескольким претендентам на руку и сердце. «Мне нужно закончить университет, а потом думать о муже и детях», – отделывалась она расхожей фразой от очередного кавалера. По утрам, вставая у огромного зеркала в ванной комнате, отделанной бело-розовой плиткой, девушка с удовольствием рассматривала хорошо и пропорционально сложенную фигуру, красивые черные глаза, полные чувственные губы и изящной формы аккуратный нос. С особым вниманием разглядывая лицо, Джулиана исподволь бросала взгляд на едва заметную родинку, выросшую над верхним уголком губы. Даже ее хозяйке было понятно, до чего сексуально смотрится маленькое темное пятнышко, привлекая к лицу практически все мужские взгляды. Студентка притворно вздыхала, брала из шкафа костяную щетку для волос, изготовленную по специальному заказу отца, и начинала медленно расчесывать волнистые полудлинные волосы. Ей нравилась сегодняшняя жизнь в семье и менять ее на замужество пока не входило в планы.

Пять лет назад Джулиана избрала, к огромному удовольствию и облегчению отца, учебу на факультете искусств. Семья порадовалась выбору, но, узнав, что дочь хочет учиться во Флоренции, дон Масси недовольно поморщился:

– Неужели культуру Италии можно изучать только во Флоренции? Джулиана, подумай, может быть ты захочешь учиться в Риме. Хотя я сам не люблю суету нашей столицы, но она намного ближе к Палермо и я мог бы часто навещать тебя там на нашей яхте. Во Флоренции даже моря нет. Как девочка, выросшая на острове, сможет жить долгие годы учебы в сухом городе? Ты бы меня порадовала еще больше, если бы осталась учиться в Палермо. На Сицилии замечательный университет и у меня там много друзей. Подумай нам этим, дочь моя и не огорчай отца понапрасну.

Джулиана знала, как сильно любит ее отец и не сомневалась, что он примет любое ее решение. Огорчать семью ей не хотелось, но и оставаться в Палермо – тоже. Девушка постоянно чувствовала навязчивую опеку отца и тетки, связывающие по рукам и ногам. Ей хотелось больше свободы и независимости, хотелось посмотреть другой мир, познакомиться с новыми людьми, понять и узнать неизведанное. Энергия, бурлящая в молодом теле, рвалась на волю. Стены родного имения давили, заставляли вытягивать шею и вставать на цыпочки, чтобы за их пределами отыскать другой, непохожий на сегодняшний, мир.

Упорство и целеустремленность девушка унаследовала от отца. Он знал об этом, поэтому особо отговаривать дочь от принятого решения не собирался. Он совсем не хотел ссориться или давить авторитетом. В душе Данте Алессандро был уже рад тому, что им с Перлитой удалось подвести Джулиану к им же выбранному решению. Выбор дочери изучать в университете культуру Италии добавляла ему отцовской гордости. Где – это был уже другой вопрос.

После долгих дискуссий, сопровождаемых доказательствами правоты с каждой из сторон, дон Масси все же дал согласие на учебу во Флоренции. Взаимный компромисс принес спокойствие в семью Масси. Впрочем, просто так сдаваться глава семьи не собирался. В обмен на не устраивающее его место учебы дочери он взял обещание, что на семейные и традиционные праздники Джулиана будет в обзательном порядке прилетать домой. К завуалированному требованию дон добавил карамельку в виде щедрой финасовой поддержки. Хитрый отец также предложил дочери привозить с собой новых друзей – места в поместье более, чем достаточно. Окрыленная успехом, молодая студентка упаковала вещи, вскинула на плечо изящный рюкзак и села в самолет, летящий во Флоренцию. Счастье и долгожданная свобода от опеки семьи окрыляла девушку.