– Вы когда-нибудь дрались с другими племенами?

– Я слыхала, рассказывали старейшины, что это случалось раньше, когда кто-то слишком горячо спорил о том, кто на что охотится и где, но это было давно.

– А племя знает, где живут другие племена?

– Да, мы знаем об одном племени, которое живёт там, – она махнула в сторону севера. – Позади гор, вниз по течению реки.

– А что хорошего у них есть, чего нет у вас?

– У них много бечевы, смолы и орехов. Они охотятся на водоплавающих птиц и ловят много рыбы – они даже носят рыбьи кожи и перья – вспоминала Ваа.

– А что есть у вас, чего у них мало?

– Ну, у нас есть шкуры, бобы, которые мы собираем в саванне, и каменные орудия из скал в каньоне.

– А обменять то, чего много у вас, на то, чего у вас мало, вы можете?

Ваа замолчала, размышляя над вопросом, положив голову в ладони. Последние языки пламени отражались в её глазах.

– Думаю, мы могли бы отнести несколько шкур и каменных орудий тому, другому племени и посмотреть, на что они их согласятся обменять, – ответила она. – Но я не уверена, стоит ли оно того, поскольку мы с ними давно не встречались. И что случится, если кто-то из них решит просто побить меня и отобрать мои вещи?

– Я считаю, что они должны понимать, что тогда они больше никогда не увидят торговцев из твоего племени и не смогут обменять излишки своей бечевы и смолы на ваши шкуры. И если кто-то действительно решит тебе сделать больно, я этого не допущу, поскольку я пойду с тобой.

Ваа вздохнула, очевидно, не вдохновлённая идеей:

– Мы можем попытаться отнести туда несколько хороших шкур и посмотреть, что из этого выйдет.

– Далеко это? – небрежно спросил Джеральд.

– Два дня пути, – ответила Ваа. – Сначала мы последуем вдоль реки на север, потом она повернёт на восток, а мы продолжим идти прямо. Потом река вернётся, и вот там они и живут в пещерах, как у нас, но их пещеры из камня помягче – его можно процарапать нашими каменными орудиями.

– Как насчёт того, чтобы пойти туда завтра, охотясь по пути, и отнести туда твои шкуры?.

– Ты просто хочешь обменять шкуры на бечёвки и смолу, или у тебя ещё что-то на уме?

– Я видел, что у тебя скопилось много шкур, которые пока никому не нужны, и подумал, что ты могла бы обменять их где-нибудь ещё и получить взамен что-то полезное.

– Ну ладно, – согласилась Ваа, размышляя вслух. – Тогда я могла бы позже менять эти вещи на еду и каменные орудия, которые мне нужны.

– Так я и задумал, – подтвердил Джеральд.

– Тогда давай ложиться спать, поскольку нам нужно выйти рано утром, чтобы пройти как можно дальше до наступления темноты. Потом мы заночуем на дереве, и волки нас не достанут.

Джеральд решил не напоминать ей, что он мог избавиться от любого хищника, а обратиться к этому только, если будет необходимо. Большинство племени уже считало его божеством, и он не хотел раздувать это настроение без нужды. Внезапно в голову ему пришла ещё одна идея:

– А то племя захочет получить контейнеры, как у тебя на поясе, для хранения орудий?

– Пожалуй, могут, раз им неоткуда такое добыть, – ответила Ваа.

– Тогда я принесу тростника от озера и сделаю контейнеры, а торговать мы отправимся днём позже.

– Прекрасно! – поспешно ответила Ваа, и он понял, что она не была в восторге от всего предприятия.

На следующее утро Джеральд принёс тростник разных диаметров от озера ящериц. Он планировал изготовить контейнеры разных диаметров и сложить один в другой, чтобы унести так много, насколько возможно. Ваа поменяла некоторые из них на каменные орудия Юта. Джеральд завернул почти все контейнеры в шкуру и привязал к ней ремни, чтобы нести за плечами как рюкзак. Эти приготовления заняли целый день, и они были готовы выйти на рассвете следующего утра. Рано следующим утром Ваа завернула в циновку свои лучшие шкуры и меха и набила рюкзак остальными контейнерами.

– Ты просто так и оставишь все, что имеешь? – спросил Джеральд.

– Да, а что? – поинтересовалась Ваа. – Мы же не оставили еды, которая могла бы испортиться.

– Может ли статься, что кто-то придёт и заберёт что-нибудь?

– Нет, никто не станет, потому что всё племя узнает и скажет мне, – объяснила она.

– Тогда пошли!

– А ты мог бы перенести нас через реку, чтобы мне не пришлось плавать?

Конечно же, он мог, и они перелетели на другую сторону. Оттуда Ваа повела его вдоль реки, которая сначала текла на восток, до того места, где в неё вливался ручей, который они перешли по пути в каньон. Там она поворачивала на север, и они продолжили идти вдоль её западного берега. Ваа шагала очень тихо, и они постоянно спугивали животных, приходящих к реке на водопой. В какой-то момент она указала на крупное, серое животное, пьющее из реки впереди, и прошептала Джеральду, похлопывая свою шкуру: «Этот точно такой же, как мой!»

Наконец, он вблизи увидел зверя. Он смахивал на волка и небольшого медведя одновременно. Они обошли его стороной, держась подальше, и продолжили свой путь. Ваа хорошо знала местность и следовала одной ей ведомым знакам, чтобы сокращать путь мимо изгибов реки и находить что-нибудь съедобное. Она остановилась у рощи деревьев с бобами и набрала мешочек. Они съели бобы за обедом. Позже этим днём Джеральд пронзил копьём ящерицу, которую высмотрел в кроне дерева, и она должна была стать их ужином. Когда они остановились на ночь возле большого дерева с удачно расположенными толстыми ветвями, Ваа захотела пойти поплавать, пока он раскладывал костёр. Он разжёг огонь и разделал ящерицу, чтобы зажарить. Ваа вернулась от реки, неся в руках охапку водяных лилий.