За все время побега на приборной панели так и не загорелся индикатор вызова, и пилот-беглец испытывал по этому поводу противоречивые чувства. С одной стороны он радовался, что удалось уйти по-тихому без погонь и прочей «киношной» банальщины, но с другого бока – космолет, это все-таки не резак, который зазевавшийся инженер мог по ошибке унести с рабочего места. Такие вещи не исчезают незаметно. Но, как известно, спорить с судьбой – дело бессмысленное, поэтому Рэм предпочел воспользоваться ее попустительством, не задавая лишних вопросов «почему?». Обогнув по периметру космический валун, он остановил корабль так, чтобы между глайдером и Базой располагалась станция наблюдения. Теперь для обычной оптики он был незаметен, а поймать корабль локатором мешало чувствительное оборудование станции. Нарушив первое правило летчиков, которое запрещало любым не ремонтным кораблям подлетать к радиотелескопу, беглец получил небольшую передышку и смог, наконец, обдумать произошедшее.

Сидя в темноте и наблюдая в иллюминатор плавное движение глыб по обе стороны от себя, Рэм засмотрелся на купол соседней станции. Белесый, не симметричный шпиль напоминал скорее кусок скалы, отколотой сдвигом породы, чем творение человеческих рук. У его конструкторов на уме была явно не красота, а исключительно функциональность, мощность и устойчивость к механическому износу.

Из школьной истории Рэм вспомнил, что по всему орбитальному кольцу расположены еще 34 таких вышки, каждая из которых уникальна в своей архитектуре. Их возводили в разное время, все наращивая и наращивая процент покрытия Тверди и снижая потери сигнала. Вот уже несколько веков эти гигантские сканнеры тонких энергетических волн улавливают все, что происходит с людьми на Тверди. И не только улавливают, но и обрабатывают, анализируют, записывают в биополе, открывая правду всем и обо всех. Достаточно какому-то смутьяну за много тысяч километров от этой уродливой антенны совершить любой проступок – как его «грешок» тут же окажется в поле зрения наблюдателей Базы. А они уж отделят зерна от плевел, и навесят на подлеца соответствующий «Ярлык». Ни всемирная дипломатия, ни научный прогресс – ничто не смогло остановить тотальное истребление человеком себе подобных. Ничто, кроме этого простого и действенного инструмента, который сразу покажет действия и истинные намерения человека.

Пытаясь угадать, на что обращен незримый окуляр телескопа в эту секунду, пилот думал о том, что ему делать дальше. Позади его ждала гарантированная гибель, а впереди даже таких гарантий не было – чужая планета, чужой биом, чужой социум. Он даже не мог с уверенностью сказать, справится ли его организм с новыми условиями жизни, или откажет в самый ненужный момент. Не говоря уж о том, что мысли о прогулках под открытым небом вызывали у него приступы тошноты и паники. А ведь еще день назад он сидел в удобном кресле в личной каюте, и предавался своему тайному увлечению, даже не подозревая, куда это его приведет. Обеспеченный едой, воздухом, полномочиями и обязанностями до конца дней, он мог спокойно жить, отдавая свой долг обществу. А теперь…

Рэм перевел взгляд на браслет. «Быть может отлететь от станции, послать сообщение к старейшинам и, используя угнанный глайдер как аргумент сторговаться о своем возвращении?» – В голове беглеца промелькнуло сомнение. Оно было теплым, и липким, и тут же обволокло сознание, едва не затуманив его. Пилот потряс головой, прогоняя от себя наивные и опасные мысли. Что заставит боссов выполнить обещания, данные угонщику ради возвращения украденного ним корабля? Нет! Назад возвращаться не с чем. Вперед! Вперед на Твердь!

«Побег»

Для черного ящика на случай крушения. В силу сложившихся обстоятельств я вынужден совершить путешествие на Твердь. Мною была найдена ошибка в системе «Ярлыки», и я хочу ее исправить. Сейчас никто не поверит мне, ведь все, чем я располагаю – информация, полученная незаконным путем.

Если все получится, и я останусь жив, имея на руках спасенного человека я смогу доказать наличие ошибки, и добиться ее исправления. Если нет, прочитав заметки, вы все поймете.

Закончив, Рэм снял с браслета генетическую привязку и закодировал его собственным летным номером. Подумав, и немного повозившись с аппаратурой, он также создал радиомаяк для корабля, настроив его на активацию через 48 часов. По идее на этом с формальностями было покончено, но брать в руки штурвал беглец не спешил. Рэм все никак не мог решиться на последний шаг, хотя, этот шаг был единственным, который он еще мог совершить.

Снедаемый сомнениями, угонщик 3 раза заносил руку над приборной панелью и столько же отдергивал ее. Казалось, что у его конечности появилось собственное магнитное поле, которое имело противоположную полярность с органами управления корабля.

Зайдя на 4-ю попытку, и отдернув кисть как ошпаренный, Рэм решил прибегнуть к помощи стимуляторов. Экспериментировать с химией после недавней охоты и перенасыщения организма токсинами было опасно, но чем дольше он сомневался, тем меньше был уверен в правильности своих решений.

Положив под язык красную пилюлю, и выждав несколько минут, пилот встал и встряхнулся. Сделав несколько кругов по каюте, он размялся, 10 раз присел и немного похлопал в ладоши. Потерев глаза и поморгав, беглец вернулся в кресло и на этот раз без особых колебаний положил обе ладони на приборную панель. Маленький тревожный звоночек жалко пискнул где-то очень-очень глубоко, и тут же погас, поглощенный ядовитой тиной разжиженной нервной системы.

Довольно улыбнувшись, Рэм принялся за дело и движения его были холодны и сдержаны. Это не он тайком смотрел за жителем Тверди, не он сокрыл правду от старейшин, не он похитил глайдер и не он собирался совершить рывок к планете. Все это сделал кто-то другой, когда-то давно и по совершенно непонятным причинам. А он – охотник за космическими объектами 3-го ранга, вновь вел свой корабль на опасную вылазку за льдом и жизненно необходимыми ресурсами…

Покрутив верньер мощности, пилот дал «малый вперед». Маневрировать вблизи станции было опасно, поэтому пришлось подождать пока корабль отойдет на достаточное расстояние, и только после этого принимать полноценное управление.