Вскоре рытвины и котлованы заполнили все пространство вокруг и от встречи с ними гравитационная подушка, до этого обеспечивающая плавный и равномерный ход, стала отказывать. Из-за этого Рэму пришлось существенно замедлиться, и покрепче уцепиться в штурвал. Но он этому только обрадовался, ведь у него появилась возможность получше рассмотреть окружающий пейзаж. И хотя от горизонта до горизонта не было ни единого объекта, достойного внимания – только выжженный беловатый грунт, напоминающий поверхность астероида, он все равно не мог оторвать глаз от монитора. Ему стало понятно, почему ничего подобного не показывали ни в одном обучающем ролике – даже выжженная войнами и глобальными катаклизмами, истощенная неумными аппетитами человечества, и пережившая несколько метеоритных бомбардировок Твердь все равно была неописуемо прекрасна…

Город вырос внезапно прямо посреди выжженной безжизненной земли. Никаких облагороженных участков, оазисов или перевалочных зон – вот ты летишь над поверхностью астероида и всматриваешься в черный горизонт, и хоп – из ночной пелены навстречу выпрыгивает гигантская стена, отрезающая от тебя полмира. Монолитная, удручающая, нависающая от горизонта до горизонта – строители этого инженерного чуда явно совершили трудовой подвиг, отлив бетонную конструкцию такого масштаба. Но они сами, очевидно так не считали, добавив к и без того внушительной преграде, вереницу каких-то тросов и приспособлений для их крепежа. Рэм был готов поспорить, что по ним идет ток. В этой местности глубоко под землей покоились богатые залежи урана – основного энергетического ресурса человечества, и Триадовцы очень боялись их потерять. Именно этот металл в свое время сделал корпорацию сильнее и влиятельнее всех остальных.

Невзирая на особый статус города, и вопреки опасениям пилота-беглеца, никто не остановил его и не выявил никакого интереса к еще одному «ночному гостю». Угнанный, побитый и помятый глайдер подошел вплотную к чему-то наподобие ворот, и занял крайнее место в длинной колонне грузовиков, ожидающих своей очереди на проход.

Медленно двигаясь в ритме общего потока, Рэм с удивлением рассматривал возвышающуюся перед ним стену. Он пытался представить каким окажется спрятанный за ней Анклав. Гордость корпорации, уникальное творение человеческих рук – столица Триады была единственным образцом «города будущего», который успели построить по проекту лучших архитекторов планеты. После череды войн за ресурсы количество людей резко сократилось, и потребность в мегаполисах отпала.

Согласно документации, которую изучал Рэм в ожидании своей очереди на проход, единственный город-миллионник планеты был разбит на одинаковые кварталы, каждый со своей собственной инфраструктурой полного производственного цикла. От магазинов до парков, от Капитолия до центра генного планирования человека – большая часть горожан рождалась и умирала никогда не покидая пределы своей населенной зоны. А в случае бунта, восстания или массовых протестов одна часть мегаполиса легко отделялась от другой каким-то десятком силовиков, перекрывших узкие проходы между секторами. Анклав представлял собой идеальный муравейник с максимально рациональным использованием площади и ресурсов.

– Почти как дома – сказал Рэм, зафиксировав карту на дисплее браслета, и отметив на ней пункт назначения. Ему предстояло попасть в сектор J-7 – центральный квадрант крайней южной параллели, в котором проживал «объект» его наблюдений.

Наконец пришла очередь охотника проходить ворота. Предусмотрительно задраив иллюминатор, отключив оптику и дав «малый вперед», он покрепче сжал штурвал, каждый момент ожидая воя сирен, света прожекторов, выстрелов из пушек. Но ничего подобного не последовало – никто не остановил еще один «пожеванный временем» грузовик, никто не стал спрашивать для чего и зачем он прибыл. 10, 15, 20, 50 секунд – без каких-либо проверок Рэм преодолел шлюзовую зону и ворвался в «перевалочный сектор». Вновь подняв заслонки на иллюминаторах, он повилял между разномастных построек и других кораблей, которые неспешно рассыпались во все стороны, а затем аккуратно припарковал свою посудину между двух ремонтных ангаров. Ввиду ограниченности маневра двигаться по узким улочкам он не мог, поэтому дальнейший путь предстояло проделать пешком.

«И-и-и, приехали!» – повинуясь последним командам, индикатор двигателя дважды мигнул красным и потух. Запустив процедуру блокировки глайдера, Рэм подождал, пока реактор перейдет в спящий режим, и затем подкрепил приказ личным паролем. Отныне вернуть к жизни посудину мог только он сам, или специально обученный инженер с Базы с допуском не ниже II уровня.

Закончив приготовления, беглец неуверенно посмотрел на люк. Он понимал, что, так или иначе ему придется выйти из корабля, но нарочно оттягивал этот момент, не решаясь сделать, быть может, самый трудный в своей жизни шаг. Погасив приборную панель, он открыл наружную дверь и, поджав колени к груди, просидел около получаса, всматриваясь в наружную темноту. За это время ничего неожиданного не произошло – мутанты не кинулись вытаскивать его из машины, дикие животные не попытались войти внутрь, зловонный желтый туман не затянул кабину целиком. Все те страшилки, которые передавали жители Базы из уст в уста, остались такими же глупыми выдумками какими и были всегда.

– Ладно. Просто не смотреть вверх! Это просто длинный коридор с голографическим экраном на потолке! – сказал он сам себе. Стало немного легче. Повторив свою новую мантру еще несколько раз, пилот неуверенно встал, и, глядя под ноги, выбрался из кабины.

Наружный воздух оказался не так уж и плох. Он не сжигал легкие, не разрывал их изнутри, и вообще ничем не отличался от того, которым Рэму доводилось дышать раньше. Да и вообще Твердь «по ощущениям» ничем не отличалась от кабины корабля или коридоров Базы. Разве что открытого пространства вокруг было гораздо больше…

Сделав несколько кругов по пяточку возле ремонтных доков, пилот собрал какой-то мусор и притащил его к кораблю. Накидав все найденное на судно сверху, добавив куски обшивки рядом стоящего разобранного флаера, и забытый кем-то из механиков грязный костюм, он снизил «привлекательность» глайдера практически до нуля. Теперь машина больше походила на груду металлолома, который уже давно никто не собирается ремонтировать, чем на летательный аппарат.

Охотник внимательно осмотрел свое творение, и присев набрал пригоршню земли. Он хотел набросать ее на космолет, чтобы придать ему еще более запыленного вида, но его руки, коснувшись грунта, внезапно отказались повиноваться. Несколько долгих мгновений пилот был сломлен неожиданно нахлынувшей эмоциональной волной, и лишь затем осознал ее причину – мысль о том, что он впервые в жизни находился на открытом пространстве, все же взяла вверх над здравым рассудком.