Гореславский-младший кивнул.

– Я хотела вас немного поспрашивать о Лиде. Вы когда ее видели в последний раз, перед уходом, не заметили чего-нибудь необычного?

– Да нет. В семь часов она пошла за хлебом, сказала, что прогуляется.

– Она была в полном порядке, ничего необычного, - ответил дед.

– Нет, совершенно ничего не случилось, - подтвердил и отец, - В любом подобном случае она бы обязательно рассказала. Лида всегда делилась с нами тем, что накипело. Чаще всего ко мне и обращалась, - он замолчал.

– А что касается девочек, с которыми она в тот день решила прогуляться. Они вам ничего не рассказывали?

– Нет. Их и угрозыск допрашивал. Ничего необычного, все как всегда. Только что Лида пораньше решила домой пойти, все-таки она с сумкой гуляла.

– Понятно. Сколько ей до дома от подруг добираться? Насколько я понимаю, она гуляла в их районе.

– Да, так оно и было. Где-то минут с двадцать не больше. Мы ведь на отшибе живем.

– И еще один неприятный вопрос. Вам поступали какие-нибудь анонимки с угрозами, телефонные звонки, или что-то в этом духе?

Отец только покачал головой.

– А к вашей дочери никто не приставал, не угрожал чем-то?

– Нет, - медленно ответил Михаил Евгеньевич.
– Иначе мы бы сразу Петровку известили.

– Да-да вы правы. Кстати, она вела какие-нибудь записи, дневник или что-то подобное?

– Да. Вы хотите взглянуть?

– Если можно.

– Теперь уже все можно, - Гореславский-старший тяжело вздохнул и поднялся с дивана. Он показал мне комнату девочки и вышел, закрыв дверь.

За полчаса довольно наглого посягательства в чужую жизнь, я выяснила немало, касающееся биографии Лиды, но ничего, что могло бы пролить свет на убийство. Мои предположения, о существовавшей связи между жертвой и убийцей не подтвердились. Оставался прежний вариант. Вполне может быть, что человек, хладнокровно расправившийся с Надеждой Лайме и не пощадивший Лиду Гореславскую, одно и тоже лицо. Может он выполнял чье-то поручение, может руководствовался собственными странными побуждениями - все это мне было неизвестно. Если предположить первый вариант, то Гермашевский, при всем моем желании, никак не подходил к роли нанимателя, для убийства Лиды. Да и что их могло связывать? Конечно, можно и предположить, маниакальность в поведении этого человека. До большего я додуматься не смогла, оставив размышления на потом.

Когда я вернулась в гостиную, то не заметила никакой перемены в позах и лицах сидящих мужчин. Словно время для них остановилось навсегда.

Продолжение поисков ничего мне не дало. Свидетелей случившегося, пусть даже потенциальных не было. Я еще раз, после следователей Петровки опросила девочек, гулявших с Лидой, но загадка понятнее от этого не стала. На всякий случай, уже понимая, что попросту теряю время, расспросила учителей. Так же безрезультатно.

В конце концов, зашла к Лене Стекловой. Та была полностью погружена в очередное дело и потому отозвалась лишь после пятиминутного трезвона.

– Что такое случилось?
– осведомилась она, рассматривая сквозь меня противоположную дверь и находя ее вид непривлекательным.

– Не мешало бы тебе и одеться, - заметила я, - А что, если бы воры ломились?

– Ладно, заходи и не пори чушь. Я только прилегла, а тут сразу ты.

– Миша внизу?

– Конечно, иначе он сидел бы голодный.

– Как поживаешь?

– Да как сказать. Верчусь как белка в колесе. А тут еще ты. Кстати, что там тебе от меня надо?

– Я по поводу убийства Лиды Гореславской пришла.

– И что же?

– Хотела бы знать, тебе Юрий не говорил, что знаком с ними? Ведь в Москве он как раз в тот день был.

– И даже мне позвонил.

– Что сказал?

– Ничего. Поинтересовался, как жизнь и все. А об этой злополучной семье, обо мне ни слова. Так ты считаешь, что это его рук дело? И в первом убийстве тоже?

– Просто уж очень схож способ умерщвления. Только и всего. А вообще, такая мысль у меня не раз возникала.

– Какую-то ерунду ты говоришь. Зачем тебе это надо, - от волнения на глазах Лены выступили слезы.
– Мы любили друг друга! А ты хочешь посчитаться с ним, а заодно и со мной.

– Ты несешь совершеннейший бред, - спокойно проговорила я.

Лена села на разобранную кровать и несколько раз порывисто вздохнула, успокаиваясь.

– Извини, - пробормотала она, - я сорвалась. Столько работы, у меня сейчас на службе полнейший бардак. Тут еще ты с этим всем.

– Тебе необходима разрядка. Посуду бы грохнула.

– Об чью-то голову, - она выдавила из себя жалкую улыбку.

– Хотя бы так. Ладно, не будем о грустном. Я завтра обратно в деревню уезжаю.

– Можешь остаться ночевать у меня. Не думаю, что ты с вещами приехала.

– Угадала, - улыбнулась я.
– Да и тебе нужна разрядка.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ

Довольно рано утром я выехала обратно на место отдыха. Стеклова провожать меня не стала, автомобиль напрокат тем более не дала, так что мне пришлось воспользоваться таким неудобоваримым видом транспорта, как электричка.

Добиралась до деревни я почти два часа, половину из которых шла, а точнее, ползла пешком. С непривычки расстояние в пять километров показалось невероятно огромным и преодолеть его я смогла только по чистой случайности. Она произошла, когда я сидела, разбросав усталые ноги, на половине пути от станции до деревни, у неубранной вовремя копны сена. Мимо меня, на страшно тарахтевшем "Владимировце" проехал мой недавний знакомец. Я обрадовалась ему несказанно, выскочила на дорогу и принялась махать обеими руками. Хорошо он вовремя притормозил, иначе я в порыве радости точно угодила ему под колеса. Поскольку на сей раз его трактор имел достаточно просторную тележку на прицепе, удовольствия от поездки я получила несравнимо больше, нежели в прошлый раз.