— Мастер, мне нельзя… Чтобы меня находила Федерация…

— Что, прости?

— Они… Вернут меня в мой кла… В мою семью… обязательно вернут, а мне нельзя возвращаться, — поджала ноги.

Линь Фан наклонил голову:

— И что ты предлагаешь? Бегать от Федерации и твоей семейки, и ещё от непонятных убийц. Ты в своём уме вообще?

— … — ребёнок промолчал. Линь Фан видел только её чёрную макушку.

— Тс… — мужчина выдохнул и взглянул в ясные голубые небеса. На его слипшиеся пыльные волосы дунул весенний ветерок:

— …Ладно, — медленно заговорил Линь Фан. — Тогда слушай меня. Внимательно.

Мая подняла голову.

— Через тридцать минут, примерно, сюда должен прилететь перевозчик мусора. Со свежей партией отходов. Потом он полетит назад, на Золотую Звезду. Нам нужно попасть на него. Кто бы за тобой ни гнался, он смог выследить тебя аж до сюда, прямо до моего дома. Значит они как-то могут узнавать, где ты прямо сейчас находишься. Наш единственный шанс, — сбежать в густонаселённый город. Там они не посмеют ничего сделать… А потом…

Потом можно было слетать в ещё одно, уже точно надёжное местечко… И ещё на Золотой Звезде проживала старая подруга мужчины, она тоже могла помочь… Линь Фан стремительно обдумывал варианты.

— В обще вот: мусоровоз, тридцать минут. Кивни.

Мая опомнилась и кивнула.

— Умеешь кивать, молодец. Теперь твоя задача. Эта махина приземлиться в трёх километрах отсюда. Ты должна, во-первых, меня туда дотащить, во-вторых, убедить мусорщика взять тебя на борт. Обычно он берёт наличными, — скажи, что так он выплатит мне свой должок. Времени терять нельзя. Ясно?! — вдруг рявкнул мужчина последнее слово.

Мая вздрогнула и попыталась кивнуть, но голова её была так близко к земле, что девочка стукнулась о неё лбом:

— М-мастер, — вдруг пролепетала она. — А почему вас тащить?

— Потому что, — ответил Линь Фан и отметил про себя, что время вышло. Немедленно его схватила слабость, ноги его онемели и подкосились, и мужчина стал падать прямо на девочку. Она испуганно вскочила, едва удержала его, упираясь ногами в землю и плечом ему в живот. Мая была в шоке, она кричала: Мастер, Мастер… Но Линь Фан её не слышал. Мужчину окутывал хваткий сон.

Время действия пилюли закончилось, и за всё надо платить. Ближайшие часа два он будет в коме.

Мужчина стремительно падал в тёмную и глубокую тишину.

Меж тем в его душе горело девятью пламенными рунами огромное каменное колесо. Но вот по нему пробежала трещина, потом другая; фантомное колесо померкло и отделилось от колеса настоящего: тёмного и серого. Фантом начал стремительно развеиваться, словно пламя на ветру, как вдруг некая сила схватила его и потянула в сторону.

Сияющее колесо превратилось в шарик.

Шарик вошёл в ледяное яйцо.

Вспыхнул свет.

Внутри яйца вспыхнула бело-голубая девушка в позе эмбриона; её едва приоткрытые глазки мелькнули жёлтом светом и померкли, после чего яйцо снова наполнилось непроглядной белой дымкой…

Будильник грохотал по металлическому столику уже полторы минуты, пока старик, пошатываясь, пытался подняться на ноги. Но каждый раз он падал, руки его скользили по столику, и грохот так больно, так мерзко, врезался ему в уши. Линь Фан застонал… И открыл слипшиеся веки.

Мужчина приподнял голову, тяжёлую как звенящий железный шар, и осмотрелся. Вернее, попытался осмотреться: не вышло. Стояла кромешная темнота. Он, кряхтя, поднялся на свои локти, и случайно, поднимаясь, стукнулся макушкой о железный потолок. Линь Фан лежал в небольшом металлическом гнезде.

В голове мужчины гудело после сна, и это гудение наслаивалось на страшный металлический треск, который он в полудрёме спутал с будильником…

И кстати о будильнике.

Линь Фану вдруг вспомнились все события вчерашнего дня, начиная с его болезненного пробуждения. Произошло столько всего, и всё это было настолько запутанно, а во многом и бредово, что дабы прийти в себя ему даже пришлось снова уложить свою голову на плоский твёрдый матрас. Несколько минут мужчина лежал на нём и пытался размышлять; потом его нервы не выдержали, он потянулся вперёд, выбил ногой крышку своего гнезда и стал вылазить, протаскивая себя за железные поручни по бокам, на свет, откуда доносился такой мерзкий скрип.

Линь Фан вылез, выпрямил спину и осмотрелся ещё раз. Всё ещё было темно. Вокруг открывалось не очень просторное металлическое помещение, полностью проржавелое. Ржавыми были пол, стены; ржавым, верно, был и потолок, но он проглядывался только едва-едва, потому что единственным источником света были тут и там расставленные цветастые светильники, питаемые духовными кристалликами. Возле светильников, особенно красных, сжимались люди в обносках, — по два-три человека. Они сидели плотно окруживши огоньки. Когда Линь Фан заметил, что при этом они открывают на свет свои ладони, и понял, что это люди так греются, его и самого пробрала дрожь — в помещении было довольно прохладно.