Ну ничего себе вошел в историю. Хотя, главное что не влип – и то сахар.

– Хефе-башкент хочет проложить в них деревянные мостовые и хотя бы самую примитивную канализацию. Мне показалось, что это более нужная для столицы вещь, чем всяческие украшательства.

– Разумно. – согласился я и отправил в рот очередной кусок.

– Вот, собственно, и все, что я сделала в ваше отсутствие. Ах да! Еще приняла зимнолесскую княжну. Ерхо-Рэймо передал вам с ней послание, но я предложила Нарчатке дождаться вашего прибытия и вручить его лично. Что касается даров – они уже в хранилище. В основном это янтарь и меха.

– Чем вы отдарились в ответ? – весьма важная часть в дипломатическом протоколе, между прочим.

– В Зимнолесье плохо с хорошим оружием, поэтому княжне и ее спутникам преподнесла по булатному мечу в дорогих ножнах. Кроме того… Помните мою золотую диадему с сапфирами? Нарчатка, хотя и воительница, но все же женщина. А вы? Как протекало ваше путешествие?

Поскольку у меня в этот момент рот был забит едой, я лишь указал глазами на внука – у него, мол, спрашивай.

Утмир, к этому моменту уже утоливший первый голод, себя долго ждать не заставил, и с восторгом начал рассказывать матери о вопросах мореходства вообще, и что он в этом непростом деле уже освоил в частности. Валисса слушала его с грустной улыбкой, явно осознавая, что и этот ее ребенок фактически уже выпорхнул из гнезда. Да, он все еще оставался мальчишкой, далеким от совершенных лет, но медная серьга в ухе полученная от бывалых мореманов – она как бы нехило сигнализирует.

– Значит, ты хочешь стать моряком, сынок? – спросила царевна, когда фонтан красноречия Утмира наконец иссяк. – Я верно все поняла?

– Ну… Если дедушка дозволит. – потупился паренек.

– Сначала у Энгеля узнаю, что там такое было во время шторма, что экипаж тебя равным с ними перед Морским дедом признал.

– И сам могу рассказать. – внук надулся как мышь на крупу. – Канат лопнул, который парус удерживал, и пентекор из-за бокового ветра на борт начал заваливаться. Не успей я залезть на мачту, поймать его, и спуститься на палубу – могли перевернуться. А так – закрепили заново и все.

В голосе мальчика за свой подвиг никакой гордости слышно не было – скорее озабоченность, что вот, услышат старшие родичи про такое его приключение, решат, что слишком это все опасно, и прощай мечта.

Валисса и впрямь после его слов слегка побледнела, но, надо отдать Шехамской Гадюке должное, яжематьских истерик закатывать не стала.

– Выходит, ты в одиночку спас корабль от крушения? – спросила она.

– Ну-у-у… – протянул Утмир. – Не факт. Энгель-то с помощником уже против ветра почти вывернули…

Невестка повернулась ко мне.

– Каково будет ваше решение, Лиспет?

Вот же блин горелый! Завтракать исключительно в ее обществе – это к имеющимся болячкам можно и изжогу нажить запросто.

– Хочет учиться морскому делу – пускай учится. – ответил я. – Только и у Щумы, когда он возвратится в Аарту, ему уроки брать надобно. Пускай пока послужит на лузории, которая патрулирует воды близ столицы.

Хотя бы раз в неделю будет бывать дома и Валисса станет мне проедать плешь не с таким усердием как могла бы.

– Льняную броню сам себе покупай, раз такой самостоятельный. – обратился я к Утмиру. – Поди, не все доходы с книг и постановок в одеоне потратил-то?

* * *

Царские апартаменты встретили меня тыгыдымским топотом и диким мявом. Стоило лишь только переступить порог, как из соседней комнаты, развив скорость гоночного автомобиля, выскочил Князь Мышкин, в пару прыжков преодолел разделяющее нас расстояние, после чего вскарабкался по мне как по дереву, запустил когти в плечи шервани поглубже и начал тыкаться мордой мне в лицо, урча как идущий на взлет истребитель.

– Соскучился, маленький! – рассмеялся я, подхватывая зверя левой рукой и начав гладить правой.

За время моего отсутствия кот вырос еще сильнее и изрядно потяжелел. Что ж, не только внукам взрослеть…

В дверном проеме, из которого выскочил гроза немирных мышей, появился Рунька, с ошалело-перепуганным лицом.

– Что-то случилось, Румиль? – спросил я, усаживаясь в кресло.

Кошандер тут же принялся уминать мне грудь передними лапами, нещадно терзая одежду когтями, и вновь начал тыкаться мокрым носом в лицо – гладь, мол, не отвлекайся двуногий.

– Да… – мальчик стушевался и оробел. – Нет, ваше величество, просто Князь Мышкин спокойно спал, а потом ка-а-ак подскочит! И бегом!

Царский котохранитель опомнился и отвесил поклон.

– Ну, он теперь еще минимум полчаса с меня не слезет, так что иди, отдыхай. – зверь распластался у меня на груди, натуральнейшим образом обнял и начал мурчать в ухо. – К тому же сейчас Главный министр придет, нам поговорить надо.

Дважды повторять Руньке не потребовалось.

К появлению Штарпена мохнатый князь-союзник успел меня всего истоптать, после чего забрался под шервани и начал там возиться устраиваясь поудобнее. Владетель Когтистых Свиней делал вид, что такого безобразия не замечает и обстоятельно отчитывался о проделанной работе.