– Доброе утро, матушка. – внук отвесил легкий церемонный поклон и, словно бы невзначай, откинул волосы с левой стороны, демонстрируя простенькую медную серьгу в ухе.

– Доброе утро, сын. – тон, которым это было произнесено, можно было бы характеризовать как холодное недоумение. – Позвольте узнать, каким образом следует толковать ваше новое украшение?

Мне вот, кстати, это тоже офигенно интересно.

– Как принадлежность к сословию морских витязей. – не без некоторой гордости ответил Утмир.

– Простите, царевна, мой недогляд. – вновь вступил в беседу Энгель. – Ваш сын изъявил желание во время нашего перехода изучить азы морского ремесла, и когда началась буря, наравне с прочими боролся с волнами, а весь остальной поход был то на веслах, то с парусом управлялся, и вчера, когда мы встали на рейде Аарты, экипаж единодушно решил, что царевич вправе назвать себя моряком. Так мои люди оценили его старание и умения.

– Это старинная традиция. – добавил Морской воевода. – Боюсь, даже я не смог бы запретить им признать царевича Утмира равным пред лицом Висну.

Так-так-так, это чего же внучара такое во время шторма отчебучил-то? За просто грести веслом ему серьгу друджа лысого матросики бы дали.

– Что же, это событие может меня лишь порадовать. – с непроницаемым лицом произнесла Валисса. – Государь наш Лисапет доказал свое право именоваться философом, так отчего его внуку не поступить подобным образом в отношении морского ремесла?

Это вот сейчас была похвала сыну, или шпилька в мой адрес?

– Не желает ли государь проследовать в Ежиное Гнездо? – продолжила царевна. – Завтрак уже готов.

– С удовольствием, дорогая невестка. Я, право, уже проголодался. – взгромоздившись на Репку я повернулся к хефе-башкенту. – Князь, наши корабли получили некоторые повреждения в бурю. Распорядись, чтобы все необходимое для их ремонта немедленно доставили в порт.

– Будет исполнено, государь. – ответил Хурам с Большой Горы.

– Вашего доклада, Штарпен, я ожидаю сразу после завтрака.

– У меня все для этого готово, ваше величество. – ответил Главный министр.

– Ну вот и славно. – я тронул лошадь с места. – Княжну Нарчатку я приму в тронном зале перед обедом.

Для пущего аппетита.

* * *

– Ну а, в целом, как прошло твое регентство? – поинтересовался я у невестки, когда слуги расставили на столе всю посуду и удалились.

Во дворце уже давно привыкли, что за завтраком царь общается с семьей и лишних ушей поблизости не терпит. Даже Караим из Золотых Колпаков смирился с таким попранием традиций приема пищи, как монаршее застольное самообслуживание.

– По сути – довольно скучно. – отозвалась Валисса.

Определил бы я сие как «весьма плохо». Опасная это штука, заскучавшая женщина – никогда не знаешь чего она там себе наскучала.

– Вы ведь не оставили мне никаких инструкций, а в ваши планы я не посвящена, так что, хотя на заседании министров, по обязанности, и присутствовала, но в решения Главного министра не вмешивалась, подтверждая их от вашего имени. Так что в основном осуществляла демонстрацию наличия власти для народа – посетила скачки в марзадаште, пару раз побывала в одеоне, службы в Пантеоне старалась не пропускать, и все тому подобное. – невестка пожала плечами и принялась работать вилкой и ножом. – Вмешаться пришлось лишь единожды, да и то, по пустячному вопросу.

– Вот как? И по какому же? – я последовал ее примеру.

Утмир, не дожидаясь нас, уже вовсю наворачивал так, что за ушами трещало.

– Всем известно, что коррера – одно из ваших любимых детищ. Поэтому, когда князь Камил из Старой Башни попросил выделить денег на дополнительную ее отделку, министры были склонны согласиться с его требованием, один только князь Триур возражал. – царевна задумчиво поглядела на кусочек каплуна на вилке и перевела взгляд на меня. – Я сочла, что такая трата не является необходимой и что деньгам можно найти другое, более полезное применение. Их, впрочем, пока не потратили, так что если вы, Лисапет, не согласны…

Она отправила мясо в рот и начала жевать.

– Нет-нет, твоя бережливость меня лишь радует. – заверил я невестку. – Как ты распорядилась их использовать?

– Мастеровым, которые с началом заселения Большой Степи получили заказы превышающие их возможности производства, требуется все больше рабочих рук, пусть даже на самые простые и немудрящие работы. Малоземельные крестьяне со всего Ежиного удела потянулись в Аарту, Кагенов посад уже полностью заселен и они начали строить дома за пределом городских стен. Там уже выросло несколько кварталов. – Валисса едва заметно усмехнулась. – В народе их прозывают «Лисапетовы выселки».