Нет, я его точно недооцениваю – дипломат он… Ну, Йожадату им быть точно может.

А с отцом Тхритравой я до этого приема встретится не успел, на ужин договорились…

– Что же, не буду спорить с мудростью старости. – нашему первосвященнику стоило бы оскорбиться, поскольку он еще не дряхл, а княжна, незамужняя (!) уже тринадцать, а то и четырнадцать лет разменяла, и нынче полнейший перестарок. – И волю своего князя исполню.

Она повернулась ко мне, поклонилась, плотно удерживая шлем в левой руке, затем выпрямилась и игриво подмигнула внучаре.

– Я, о царь, знай, давно уже вожу дружину своего отца, когда надо собрать дано с податных племен, нет в наших землях такого мужа, что одолел бы меня в честном поединке.

– Ничуть не сомневаюсь в этом. – уж не хочет ли эта старая кобыла выйти за Утмира?

– Но поход твоих людей к нам доказал, что мужа искать стоит мне здесь. Знай – перед ликами предков и богами я поклялась, что не отдамся никому, кто не сможет победить меня.

Ага, «алярм» по поводу Утмира временно отменяется – такую ему даже при игре в поддавки пока не одолеть.

– Если ты, прекрасная и воинственная дева, кого-то присмотрела себе в наших пределах – скажи. – ответил я. – Но не убивай проигравшего. Мне каждый воин дорог.

– Убить?.. – в голосе княжны появилась задумчивость. – Боюсь, я на это не способна – убить своего избранника.

– Кто же он, что затронул твое сердце? – Валисса даже вперед подалась, любопытствуя.

– Витязь славный, витязь сильный… – Нарчатка обнажила меч, уже ашшорский, более качественный чем те, что делают в ее краях. – Латмур Железная рука, сразишься ли ты со мной? За тебя пойду, если одолеешь!

Я повернулся ко Ржавому и не без удовольствия понаблюдал за его прострацией.

– Надо князь, надо. – произнес я негромко. – Или ты думал, что сына женишь, а сам избегнешь радости сей? Опять же, через тебя Ерхо-Рэймо родичем мне станет. Вперед, князь, не осрами Ашшорию.

– Что же молчишь ты? – задорным голосом продолжила княжна, обращаясь к Ржавому. – Что боя со мной убоялся – не поверю. Насчет же приданного тебе тоже нет нужды переживать – все лодьи, что стоят нынче в гавани, и товары в них, принадлежат лишь мне, так что не нищенка я какая-то, что к богатому жениху с голодухи ластится. И люди, что со мной прибыли – это дружина моя.

Хех! Семь десятков опытных бойцов – это сила. Как и на что она их в Ашшории-то планирует содержать?

– Может, – Нарчатка недобро прищурилась, – собой я нехороша, или недостаточно славного я для тебя рода?

У-у-у-у, блин… Правду говорят, что хотя мужчина, для того чтобы затащить женщину в постель, и способен на любую подлость, но в этом его легко обойдет девушка, твердо решившая выйти замуж. Да заикнись сейчас Железная Рука (или хоть кто-то из присутствующих), что дочь какого-то варварского князька не ровня человеку, у которого ашшорская царевна в снохах, и все: прощай союз с Ерхо-Рэймо, прощай весеннее наступление зимнолесцев, прощайте хоть какие-то торговые перспективы в ближайшие лет полста.

А уж сказать Нарчатке, что она крокодила – это вообще… К тому же ни разу не правда.

– Вдов он шибко давно. – вмешался я. – Позабыл уже, как с девицами общаться. Счастью своему поверить не может, не видишь разве, княжна? От радости ошалел.

– Интересно, – чуть слышно обронила невестка, – что она в тебе такого вообще нашла?

Латмур мрачно покосился на нас с Валиссой, надел шлем, и шагнул в сторону зимнолесской княжны, на ходу обнажая меч.

* * *

– Проходи, отец мой, присаживайся. Давненько не видались. – я указал настоятелю Обители Святого Солнца на кресло. – Не благодари за это, не стоит.

За то время, что я по Ашшории блукал, Тхритрава успел заметно осунуться и, кажется, еще больше поседел. Тяжела ты, шапка магупата…

Мндя, Лисапет – посмотри-ка на себя в зеркало, – сам после вояжа выглядишь так, что краше в гроб кладут.

– Рассказывай, как там ваш великий сброд проходит-то?

– Обыкновенно проходит, государь. – ответил отец-настоятель усаживаясь за стол. – Склоки, интриги, скандалы. Пару раз, в самом начале, даже до мордобоя дошло.

– Эва как. – я усмехнулся. – Неужто в Конклаве такое рвение в трактовке священных текстов проявляют?

– Как ни удивительно – да, дрались именно в запале теологических споров. – Тхритрава, кистью правой руки, описал в воздухе круговое движение. – Раздухарились. Это ведь при переделе вакуф холодная голова нужна – особенно тем из первосвященных, кто с примасом нашим дружен не особо.

– И что же, обобрал Йожадату своих оппонентов, или не удалось? – полюбопытствовал я. – Да ты кушай, отец мой, кушай.