— Это те Силины, про которых я думаю?

— Да. Младший сын главы рода.

— Да? — удивлённо вздернул я бровь. — А мне казалось, что он старше…

— Самый младший сын.

— Незаконный, что ли? Старый хрыч Егорий вроде уже лет пятнадцать, как овдовел?

— Скажем так — не наследник.

— Ох, темните, Вероника Романовна!

— Можешь проверить по базам.

— Обязательно проверю, но потом. Я одного не пойму: тебе-то до него какое дело? Или вы с его папашкой… в друзьях ходите? Крайне сомнительная дружба, особенно для урождённой Завьяловой.

— Алекс, чего ты от меня ещё хочешь? — разозлилась тётка. — В кои-то веки за помощью обратилась!

— Правды, — отрезал я, глядя ей в глаза. — Разумеется, если ты заинтересована в моей помощи.

— Иногда правды лучше не знать, — не пожелала сдаться Вероника Романовна. — По крайней мере, всей правды.

— В таком случае вот вам контакты диспетчерской службы Корпорации «Э(П)РОН», госпожа Завьялова. Обратитесь на общих основаниях в порядке очереди.

— Он твой брат, — сморщившись, выдавила тётка. — Двоюродный.

И почему я не удивлен? Вернее, как раз удивлён, но в глобальном плане. А здесь и сейчас, так сказать, сиюминутно — вот ни капли! Как только лицо пацана увидел, так сразу что-то такое и стрельнуло в голову. Верить просто не хотел. Хотя сам факт примечательный — вот тебе и «оторви да выбрось»! Оторванный ломоть, пария, съехавшая с катушек феминистка, презревшая клановую мораль… и на тебе — ничто человеческое, оказывается, и ей не чуждо.

— Ну ты дала, мать, — покачал я головой, прервав затянувшуюся паузу, во время которой тётка все же пустила слезу. Даже две — вон, отчётливые влажные дорожки на щеках. — Когда умудрилась-то?!

— Ошиб… кхм… ошибка молодости. — Молодец, взяла себя в руки. Вот с голосом только проблема. — Не ожидал, племяш?

— Конечно! Кто ещё знает… теперь?

— Только Герман. Больше никто из наших. А если и знают, то не показывают вида.

— А силён Егорий!

— Ты его осуждаешь?

— С чего бы? Имеет право — вдовец же. Но ты-то в нём что нашла?

— Тогда казалось, что многое.

— А теперь уже не кажется?

— Алекс, не пытайся выглядеть глупее, чем есть. Понял же сам, что это для меня больной вопрос.

— Извини. Но всё же… а почему ты его бросила?

— Он предпочёл чувствам долг перед родом. Я поняла. И простила… почти.

— Я про Димку.

— А ты жестокий, Алекс. Тебе не говорили?

— Ты первая. И всё же?

— Так для него лучше.

— Ой ли? Расти бастардом в среде аристо?! Лучше?!

— Лучше! — повысила голос тётушка. — Поверь, мне виднее. Отец его хотя бы любит.

— А ты нет?

— А я просто не имею такой возможности.

Ну да, условности нашего сословного общества в полный рост. Мало того, что тётка сама по себе странная, так ещё и ребенка прижила вне брака. Позор, причём для обоих родителей. И ещё вопрос, для кого больший — тётка-то и так практически отверженная, ей особо терять нечего, а вот глава богатого промышленного рода совсем другое дело. И, если совсем уж начистоту, решение не просто рационально, оно по-настоящему оптимально. Потому что пожениться эти двое не смогли бы, даже при взаимности и наличии такого желания. Почему? Да всё предельно просто: Силиным партия в лице Вероники Завьяловой невыгодна ввиду отсутствия общих деловых интересов, а Завьяловы сестру главы клана за тридевять земель не отпустят — не хватало ещё, чтобы какие-то Силины из задницы Протектората вздумали оказывать политическое влияние на клан. И оставить тётке ребёнка Георгий Силин не мог из тех же соображений. Потому и пришлось скрыть личность его матери, признав отцовство. В результате парень при любящем родителе, урезанном, но статусе, и при деньгах. Да и самой тётке спокойнее — убедила себя, что это всего лишь ошибка молодости, и плывёт по течению дальше… жалко её.

— Ладно, последний вопрос. Из личных, я имею в виду.

— Валяй уже.

— А парень сам в курсе, кто его мать?

Тётка молча помотала головой.

— Хорошо, — хмыкнул я, заставив Веронику Романовну измениться в лице. — В смысле, хорошо, что личные вопросы закончились. Остались чисто рабочие моменты.

— Я тебя слушаю, племяш.

— Как давно он… пропал?

— Восемь суток назад.

— И ты только сейчас решила ко мне обратиться?!

— Да мне самой Жорка только час назад позвонил!

— Та-а-ак… успокоились… в смысле час назад? А откуда восемь суток?

— Там очень запутанная история… может, лучше сам её с Георгием обсудишь?

— В твоём присутствии?

— Хотелось бы.

— Вызывай его.

— То есть ты согласен? — подняла на меня наполнившиеся надеждой глаза Вероника Романовна.

— А ты сомневалась, что ли? Реально? — неприятно изумился я, когда тётка отвела взгляд. — Знаешь, это даже обидно…

— Герман тоже так говорит.

— Часто?

— Всегда.

Н-да. Приплыли.

— Ладно, вызывай отца парня, будем выяснять подробности. И сама не отключайся.

— А если?..

— Если начнёт выделываться, сам его обломаю. Всё, звони.

— Хорошо.

— Кумо, перекрой пока видеопоток от нас, — велел я помощнику, приглушив звук.

— Принято, капитан Заварзин. Позволите вопрос?

— Давай.

— Вы хотите понаблюдать за реакцией нового собеседника?

— Именно. А что?

— Нет, ничего, сэр. Просто хотел убедиться, что правильно просчитал ваши намерения. И что не ошибся при составлении психологического портрета.