Крюк молча поднял со снега воронённый пистолет, отдалённо напоминающий ТТ, передал его воительнице:

— Смотри, оружие непростое.

На рукоятке сверкнул металлическими крылышками череп.

— “Застава М57”. Оружие Альянса.

— Да, непростой дед был. Ты его знала?

Ворона пожала плечами:

— Пару раз ночевали здесь во время патруля. Жаль, что помер. И не спросишь теперь. Откуда у него оружие этих тварей.

Рядом с глухим стоном привалился к бревну близнец. Крюк ловко схватил его за ногу, выдернул стрелку, что торчала в бедре у Сивого. Тот глухо выматерился, оттолкнул новика в сторону и забрал у него стрелку:

— Солнцевские. Далеко забрались, суки, — Сивый отбросил окровавленный болт в сторону, — Повезло, что наконечник броневой. Если бы охотничьим выстрелил, я уже бы кровью истёк.

Ворона молча перевязала его, угрюмо посмотрела на обломки своего ружья:

— Если бы не огнищанин, все бы тут лежали.

— Ты не виновата. Это не простые разбойники, вон того я знаю, — Сивый мотнул головой на труп алебардщика в лошадином черепе, — Это Буйвол из рода Пустельги, опасный рубака. Из авторитетных в Солнцево. Что вот только они тут делали?

Воительница вздохнула:

— Теперь уже не узнаешь.

— У него, кстати, рог на лбу растёт. Март, сними с него маску.

Действительно, под лошадиным черепом, чуть выше переносицы, рост натуральный рог.

— Все они там, под Мутью, ненормальные, — Крюк сплюнул трупу на живот, — У нас в деревне как-то пастуха поймали. Вот такие же, солнцевские. Вытащили кишку, прибили к дереву и заставили вокруг ходить. Говорят, парнишка орал так, что аж в Луче слышно было.

Сивый покивал головой:

— Жертву своему богу, Одину, приносили.

— Одину? — повторил я, — они что, типа викинги?

— Хрен его знает…

— Я ж говорю, ненормальные, — повторил новик, собирая разбросанное оружие в кучу.

Ворона тяжело поднялась, всунула меч в ножны:

— Крюк, Март. Всё ценное грузите на волокуши. Сивый, ты как, дойти сможешь? Тут совсем ничего осталось.

— Тяжко, командир!

Ворона вздохнула, наложила руки на кровоточащую повязку. Из-под рук появилось синеватое сияние, а воительница запела едва слышно, словно баюкая младенца. Кровь тут же остановилась.

— Ну всё, вставай давай.

Близнец легко поднялся на ноги.

Новики ахнули, а Сивый в обалдении уставился на Ворону:

— Как же… Третье умение! Ты что же, боярыня? А носишь пояс воина…

— Тссс, — приложила она палец к его губам, — Ни слова никому. Обещаете?

Ребята закивали. Что это значит-то?

Воительница посмотрела на меня, загадочно улыбнулась:

— А мы пока отойдем с тобой, Федя. Тут недалеко…

Скрипел снег под нашими ногами. Изредка с веток падал ворох намокшего от оттепели снега. Тонкая фигура девушки в черном, с мечом за плечами, то и дело скрывалась за очередным сугробом.

— Пришли.

Перед нами была небольшая поляна. С цветущими одуванчиками, несколькими кустами очень колючего кустарника, которые местный называли радивикой. Они благоухали крупными соцветиями нежно-розового оттенка.

По центра поляны стоял небольшой прямоугольный камень. Его поверхность слабо светилась голубовато-металлическим сиянием, а от земли вокруг него шёл слабый гул.

Ворона подошла к камню и махнула мне рукой:

— Подходи, не бойся.

Я шагнул вовнутрь растаявшего снега и почувствовал, как от странного монумента во все стороны расходится слабое тепло. Дозиметр в рюкзаке внезапно затрещал, но уже через пару секунд успокоился, щелчки совсем прекратились.

Вокруг камня в траве были раскиданы сотни небольших камушков. На многих из них были какие-то рисунки и надписи, но со временем они поблекли и стёрлись.

Воительница показала рукой рядом с собой:

— Стань на колени…

Прилив Мути — явление, наблюдающееся при сильном ветре от центра Москвы к окраинам. Туман почти не рассеивается, сильно уплотняется и быстро, со скоростью бегущего человека, захватывает огромные территории. Наблюдается на Востоке и Юго-Востоке Москвы. (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

— Пли!

Нестройная серия щелчков из однозарядок, шеренга новиков в одинаковых льняных рубахах, штанах и беретах неопределённого серого цвета. Уже неделю мы отрабатываем курс молодого бойца, как его понимает наш новый сержант — лупоголазый качок с позывным Топор.

— Вынуть патрон, перезарядить!

Получается у нас не очень дружно, и совсем не одновременно. Старые, изношенные до предела «копья» — однозарядные переделки столетних винтовок Мосина с неотъёмным штыком — постоянно клинят, заедают и расшатываются даже на учебных патронах. А что будет, когда начнём из них стрелять по-настоящему?