– Слушай, - тихо спросил Андрей Марфу на ушко. – А ты крымско-татарский знаешь? Ну или какой-то похожий на него?

– Немного азербайджанский. Он из той же языковой группы. А что?

– Можешь каких-нибудь гадостей наговорить? Ну так – пару фраз, чтобы их задело.

– Это еще зачем?

– Чтобы на штурм пошли. А то еще засядут в осаде. Какая радость нам тут за стенами сидеть-куковать?

– А не боишься их?

– А чего боятся?

– Вдруг они крепость возьмут?

– Если они возьмут крепость, то меня убьют, а тебя на рынок рабов уволокут. Ты, правда, «суповой набор» и на их вкус совсем не куда не годишься, но личиком пригожая и голос приятный. Так что в бордель тебя купят охотно. А если гадостей им наговоришь, то сразу убьют. Ну, разве что изнасилую разок. Но это всяко лучше, чем закончить свой век в каком-нибудь египетском борделе. Голубоглазые блондинки там нарасхват с любым лицом и комплекцией.

– Умеешь ты мотивировать, - скривилась Марфа.

– Если их хорошенько разозлить, то они на приступ полезут. А это – дело. Мы тут их и встретим.

– Ладно… - буркнула она. Взяла рупор. И чуть-чуть помедлив, открыла рот…

Никто так обидно не может оскорбить мужчину, как женщина. Ибо из ее уст даже скромные грубости звучат особенно унизительно. Алиса … ну, то есть, Марфа, не стала корчить из себя пай-девочку и постаралась, выкрикнув три коротких предложения, от которых у этих степных вояк лица сменили выражение как калейдоскоп. Сначала они стали вытянутые и удивленные. Потом глаза округлились, а рот открылся в какой-то возмущенной гримасе. Ну и, наконец, покраснев слегка, они начали отвечать.

Андрей не собирался демонстрировать хорошее знание языка Марфой. Так–от кого-то слышала несколько неприятных фраз. Да их много кто знал. С тем же успехом он мог и к дядьке Кондрату подойти с той же просьбой. И он бы выдал на-гора несколько обидных фраз на татарском. Пограничная зона полна нюансов. Но парень остановил свой выбор на жене из-за того, что обвинения из уст женщины сильнее ранят.

Но план опять поменялся… на ходу…

Эти трое степных воинов тоже начали что-то грозное и обидное лопотать. Марфа вскинулась. Глаза у нее загорелись. И уперев руку в бок она начала крыть их похлеще базарной бабы. Видимо они задели какую-то струну в ее душе, спровоцировав эту бурную реакцию.

И вот тут уже отмазкой – слышала парк фраз – не спасешься. Потому что эта охальница уверенно чесала языком, так, словно завсегда так разговаривает. Хуже того – понимала, что эти кадры выкрикивали ей в ответ. И только сильнее распалялась.

– Все, хватит, хватит, - попытался остановить ее Андрей. Но Марфа уже была в раше. Он выхватил у нее рупор, так она и без него продолжила орать. И грозить им.

Вопрос решился только тогда, когда один из этих переговорщиков выстрелил в нее из лука. Видно нервы сдали. И после очередного ее возгласа, крайне оскорбительного характера, он дернулся и пальнул.

Не попал.

Стрела влетела в бойницу боевой площадки и вонзилась в стену позади нее. Андрей же в это время пытался успокоить свою жену, сжав ее крепко в своих объятьях, прижимая к себе. И так уж получилось, что стрела вонзилась совсем рядом. Буквально в двадцати сантиметрах от ее глаз.

Она вздрогнула и замолчала.

– Не нужно было мне просить тебя.

– Они… они оскорбили… - все еще задыхаясь от эмоций, пыталась сказать Марфа.

– Это просто слова.

– Но они…

– Тише, тише милая. Спокойнее.

– Никогда бы не подумал, что дочь Петра знает татарский, - покачал головой Федот.

– Так, а чего ей не знать? Петр его разумел добре. – пожал плечами Кондрат.

– А на кой ему дочь учить на нем лопотать?

– То у него нужно спросить. – усмехнулся Аким. – Вот кто первым преставиться, тот и задаст этот вопрос.

– А мне понравилось, - заметил Петр Рябой. – Я, правда, понимал, что она говорит через раз, хотя татарский разумею. Но девочка молодец. С дерьмом их смешала толково.

– Не нужно было ее просить, - повторил Андрей, - вишь как ее саму завело. Все же ж баба.

– Зато теперь точно на приступ полезут, - хохотнул дядька Кондрат. – После ЭТИХ слов, не устоят. Так что, муженек, если хочешь сохранить жизнь своей ненаглядной, ты уж постарайся.

– Да уж… - согласился с ним Аким, - за горло ее многие захотят подержать…

Марфа недовольно на него скосилась, но промолчала.

Андрей же прошептал ей на ушко:

– Ты молодец! Да-да. Честное слово. Просто в следующий раз постарайся не увлекайся.

– Я не смогла…

– Все нормально, милая. Все хорошо. А теперь иди к женщинам. Видишь – они какую деятельность бурную развели. Тебе тут скоро станет очень опасно…

Произнес. Поцеловал ее в щечку. И отправил к остальным.

– Разбалуешь ты ее. – покачав головой, произнес Кондрат.

– Если мы успеем дожить до этого. – усмехнулся Андрей.

Осады он больше не боялся. Не хотел ее, но не боялся. Так как успел выкопать колодец в центре импровизированной площади. Эта задача, после нападения разбойников, выступала для него приоритетной.