– Это ты не понимаешь! – завелся Андрей. – Вспомни смотр. Ты видел СКОЛЬКО воинов не имело ни брони, ни коня. Это – по обычаю? Не так ли?

– Судьба бывает суровой.

– К черту судьбу! Мы стоим здесь – на самом переднем крае нашей державы. И мы ее должны защищать. Разве можно держаться супротив татар с голыми руками? Они ведь прошлым годом прошли сквозь наш полк, как раскаленный нож через коровье масло. Даже не испытав затруднений. А город выстоял лишь за счет высоких стен, иначе бы и Тулу разгромили всю до самого донышка.

– Татар много.

– Татар много. Это верно, - произнес Андрей. – Но это их грех, как ты говоришь. Наш же грех в том, что мы не готовы. А почему не готовы? Потому что воины наши нищие. Потому что вместо того, чтобы упражняться в воинском ремесле вынуждены рыскать по округе и поисках поживы. Где от голода, где от того, чтобы обеспечить себе выход на смотр. И не в поход, а на смотр. Сколько лошадей в нашем полку заемных? Ну?

– Такова жизнь… - недовольно скривившись, ответил дядька Кондрат.

– Таков обычай. Не так ли?

– Чего ты хочешь добиться?

– Я хочу, чтобы от меня отстали и позволили просто служить. Честно и спокойно. Чтобы я знал твердо, что вот тут друзья, а там – враги и наше дело правое. А не как сейчас. Те двое, что шли с разбойниками… это ведь поместные дворяне с какого-то другого полка. И они тут не просто так оказались. Ты понимаешь, что это означается?

– Ты взбаламутил опасное болото.

– Пусть так, - кивнул Андрей. – Но не я это болото создавал. Не я пренебрегал царевой службой, чтобы грабить своих боевых товарищей ради мелочных интересов.

– Поосторожнее со словами!

– А зачем ты здесь? Ты ведь тоже недоволен мной.

– Твой отец не раз спасал мою жизнь. Я не могу тебя оставить.

– А они? – кивнул Андрей, на внимательно слушающих их разговор двух поместных дворян, что пришли с дядькой Кондратом.

– Мы трое – последние из той, старой десятки, в которой начинал твой отец. В этом году многие погибли. Каждый из нас от пяти до семи лет с ним в походы ходил. И мы не хотим, чтобы ты – его сын, бесславно сгинул. Ты ведь понимаешь, что эти разбойники тут не спроста?

– А ты думаешь, что я крепостицу начал строить просто так?

– Проклятье! – воскликнул Федот.

– Спокойно, - поднял руку дядька Кондрат.

– Вы ведь пришли не мне помогать… - покачав головой произнес Андрей и положил руку на эфес.

– Мы, - усмехнувшись ответил Кондрат, - наверное единственные во всем полку городовом, кого ты можешь назвать друзьями.

– Тогда зачем вы здесь?

– В Туле ходят слухи, что ты не доживешь до следующего смотра.

– У нас никого не осталось из близких. – хмуро произнес Аким. – Все преставились. Кто-то от боя смертного, а кто и от мора какого. А ты сын нашего друга.

– И мы решили поучаствовать в этой заварушке. – закончил мысль Кондрат.

– Что же старшинам так неймется?

– Ты бросил им вызов, щенок! – раздраженно рявкнул Федот.

– Начались разговоры среди простых дворян. Очень многим не нравилось то, что они едва ли не в положении холопов у старшин. А ты – вырвался из этой кабалы. И многим захотелось такой же судьбы.

– Вот тебя и постараются наказать. – хмуро произнес Аким.
– Примерно наказать.

– А вы не боитесь идти против старшин? Они ведь не только меня, но и вас накажут.

– Если бы боялись, то не пришли. – криво усмехнулся Федот.

– Да и, - добавил Кондрат, - ты прав. Вместо службы и войны мы занимаемся черти чем. Проклятье! Одна грязь! Люди совсем обезумели из-за денег и власти! – рявкнул он и с раздражением ударил кулаком по дереву. Но не костяшками, а наотмашь. Гулко получилось.

Парень медленно обвел глазами этих троих и в каждом находил только злость. Даже не злость, а какую-то холодную ярость. И Андрею поплохело. До него только сейчас дошло ЧТО на самом деле он всколыхнул. Ведь слова словами. А тут…

Спустя какие-то полвека доведенные до отчаяния и загнанные в нищету и ничтожество вооруженные люди – поместные дворяне – станут основным топливом Смуты. Страшной гражданской войны, совершенно разорившей все основные провинции Руси.

Крестьянам и ремесленникам тоже было несладко. Но они не были воинами. А эти ребята – были. Пусть плохими. Одними из худшими за всю предыдущую историю Руси. Но это в плане навыков и снаряжения. А вот духом – нет. Они вполне осознавали свой статус и испытывали жесточайшее раздражение от того, что вместо войны и службы царской они вынуждены репку сажать со своим крестьянами и рыскать по округе как голодные псы в поисках пропитания.