— Я никогда раньше не была по-настоящему влюблена, хотя у меня были парни. Джейк первый, к которому у меня проснулось такое сильное чувство, — нехотя бубню в ответ.

— И какие же качества в нём тебя так впечатлили?

В данном случае это самоубийство — стоять ночью в объятьях шудры и рассказывать ему за что я люблю парита, особенно если учесть, что это Грант, взрывной, вспыльчивый парень, извергающий пламя.

— Изначально это какая-то божественная химия — слово, взгляд, пробежавший импульс. Я не могу объяснить. Наверное, что он тонко чувствовал моё состояние, что мы были с ним на одной волне. Он нежный, внимательный, порядочный, весёлый. Когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки. Скажи, Грант, ты извращенец или в детстве ты мечтал стать сексуальным терапевтом?

— Нет, я спрашиваю — ты отвечаешь! — как ни странно, его голос звучит спокойно, значит, он пока не собирается устраивать мне кустарный крематорий прямо по месту. — Вы ведь были с ним не так долго, что тебе нравилось с ним делать, Вэл?

— Гулять за руку, смотреть, как он ест приготовленные мною десерты, принимать с ним ванну, просто болтать. Боже, как же это всё странно и неправильно!

— А заниматься любовью? — по его голосу слышу, что он усмехается.

— Тоже, но не секс являлся основоположником этого чувства.

— Значит, ты тоскуешь по нему в целом, а не по каким-то отдельным моментам?

— Да.

— Тебе бы хотелось остаться преданной этому чувству, или ты хочешь перестать чувствовать боль и разочарование?

Над этим вопросом я какое-то время думаю.

— Я никогда не забуду Джейка, но … мне хочется заглушить боль. Томящаяся любовь, это как грудь матери полная молока, если ребёнок не прикладывается к ней — она затвердевает и начинает болеть.

— Хм, поражен сравнением, — оценивающе качая головой, говорит Грант. Задумался. Кажется, вопросов у него хватит до утра, дом сгорел, идти некуда, жертва поймана, что ещё нужно парню в свободный вечер. — То есть, через время, если тебе понравится какой-то парень — ты закрутишь с ним отношения, чтобы перекрыть свои чувства?

— Скорее всего. У меня такая дурацкая манера, одну проблему я пытаюсь загородить другой.

— А если бы я ответил на твой поцелуй — ты бы переспала со мной?

— Откуда я знаю, Грант! Как вообще можно знать ответ на такой вопрос? Может, через минуту у меня бы что-то замкнуло — и я бы возненавидела тебя и себя просто за поцелуй. А может, на свой страх и риск я бы захотела продолжения, но не сразу, а постепенно.

— А давай проверим!

Смотрю на него в полнейшем недоумении. Мой мозг деморализован и сейчас взорвется.

— Ты решил поставить на мне какой-то эксперимент или это такая изощренная месть? Зачем были все эти вопросы?

— Затем. Хватит думать. У нас с тобой не получалось двустороннего поцелуя, давай попробуем хотя бы раз, — и он целует меня сначала осторожно, не спеша, смакуя каждую губу, медленно разворачивая их языком. Я отвечаю. Я так устала, что не хочу больше сопротивляться.

Закрываю глаза, хм, …он вкусный. Грант задаёт темп и окрас, сначала наш поцелуй чувственный и томный, мы словно раскачиваемся. Затем градус повышается и темп нарастает. И вот мы целуемся уже жадно, смело, вызывая страсть. Не зря этот парень связан с пламенем, приз «пальма первенства» за умение целоваться я бы не раздумывая, вручила именно ему.

Он просто сводит меня с ума, ещё чуть-чуть и я начну умолять его взять меня прямо здесь рядом с его любимым мотоциклом. Мы целуемся долго, у меня уже начинает сводить скулы, мои руки давно под его футболкой, а его скользят по моей груди, но моя интуиция, с трудом пробившаяся к моему разуму подсказывает мне, лучше остановиться, и не потому, что осенняя погода не располагает к оголению, а потому что потом мы можем пожалеть о спешке.

— Я думаю, теперь ты получил ответ на свой вопрос, — дышу и выдыхаю, как паровоз. — Ты же говорил, что тебя это унижает. А я не хочу принимать секс в качестве сладкой пилюли. Мне тяжело не хотеть многообещающего продолжения, но говорю тебе стоп Грант! Я не хочу быть доступной, не хочу быть использованной. Если раньше я признавала секс на одну ночь по взаимной симпатии, то теперь нет, я хочу быть честной с тобой и с собой тоже.

Грант тихонечко стонет, зарывшись в мои волосы. Сам виноват, нечего было так распаляться.

— И как ты представляешь себе эту честность?

— Нужно взять тайм аут, чтобы понять. В последнее время все только и делают, что обманывают меня, и я хочу знать, почему ты. У тебя нет ко мне чувств, но в то же время ты чего-то добиваешься. А про себя я хочу понять, что это для меня: отчаянье или мы всё-таки две несовершенные половинки одного целого. Если мы и окажемся в одной постели — то только если между нами будет доверие и чувства.

— Зашибись! Ты прямо растёшь на глазах! Ладно, у меня хоть и нет ямочек на щёчках, но мне тебя будет убедить гораздо проще, чем тебе убедить в своих чувствах меня!

— Ах ты, какие мы недоступные! — фыркаю я и моя уязвленная женская гордость. — Значит, ваше расположение нужно ещё и заслужить, ваше величество? — я брызжу желчью, а Грант высокомерно ухмыляется, вернув себе своё самообладание.

— Да, если речь идёт о любви. Целоваться и кувыркаться в постели я могу и просто так. Но если я полюблю, то только один раз без перспективы в будущем рвать себе душу.