Музыку делают тише. Всё, концерт окончен. Дарен показывает взглядом, что он ждёт меня для разговора.

— Ты не хочешь посоветоваться с отцом? — приобнимая, ведет меня в сторонку. — Я же вижу, как неожиданны были для тебя решения Хэнка. Признаться, я рад тому шансу, который тебе выпадает.

«Так и есть, сейчас будет уговаривать, убеждать, ища во мне слабые точки».

— Дарен, … я даже могу назвать тебя папа, давай не будем утруждать себя спорами о предложениях Хэнка. Я не хочу сказать, что он плохой, но мой уровень он явно завысил. Как вожак он может быть именно то, что нужно, мне сложно судить, но как мой мужчина — это абсолютное несовпадение. У меня от него жуткие мурашки и других мыслей не возникает!

— Ты могла бы узнать его поближе, тебя же никто не заставляет ложиться с ним в постель. Я твой отец Вэл, я хочу самого лучшего для тебя. У Хэнка возможности и власть и он, на мой взгляд, лучшая партия. Тем более, кроме Хэнка сегодня на тебя заявок никто не подавал.

«Почему у меня ещё срабатывает эта способность поражаться? Господи, что за день такой? Ну вот, теперь я ещё и злюсь!»

— Заявок?! — возмущенно выкрикиваю, таращась на отца, как будто его рот изверг какую-то пошлость. — Я что вещь?!

— Ты не так поняла, — нетерпеливо мотает он головой, скривившись. — Когда у шудр рождается девочка, на неё поступают заявки от семей, у которых растут сыновья. Это своего рода предложение, потребность в продолжение рода. Каждую круглую дату девочки, заявки подтверждаются либо нет, но в своё совершеннолетие девушка должна сделать свой окончательный выбор. По нашим меркам ты уже достигла этого цикла. Когда ты только прибыла в город, Грант шутки ради предложил себя. Но ведь этот парень слишком импульсивен, у него проблемы с эмоциями, а после твоей связи с паритом, он снял свою кандидатуру и закрыл эту тему. Сегодня день твоего посвящения, он приравнивается к совершеннолетию, и тебе нужно определиться с парой. А выбирать не из кого, у нас в желающих только Хэнк.

— Самый выгодный жених, — сердито цежу я, со злобной иронией. — Какая прелесть, что так мало претендентов, когда слишком большой выбор я всегда теряюсь. Напишу в твитере, что я в активном поиске. Отец, ты что серьёзно?! Что это ещё за добровольно принудительный шаг? Я не хочу замуж, не хочу пока продолжать ни чей род, я слишком молода, чтобы губить себя таким образом! Мне не нужна новая работа и фамилия, ничего из того, что он предложил я не хочу! Я тебе уже говорила, на меня нельзя давить и меня нельзя заставить! А теперь иди, подумай, как ему сказать об этом помягче.

— Ты должна будешь сама сказать ему об этом. Валери, почему ты такая своенравная? — Дарен вздыхая, качает головой, и вид у него действительно несчастный. — Рядом с ним ты бы была в полнейшей безопасности, имея всё, что пожелаешь.

— Нет! Я хочу просто любить — это всё, чего я желаю!

Подумать только, в этой пещере была мраморная стойка бара! Эдакий эксклюзивный семейный клуб в недрах горы в стиле мезозойской эры. Барменом был Пит, шудр, владеющий способностью двигать предметы одной лишь силой мысли, даже не глядя. Пит улыбнулся, и ко мне в руки метнулась банка пива.

— Нет, милый, мне что-нибудь покрепче, ладно? А лучше какого-нибудь лошадиного транквилизатора, чтобы отгородиться на время от реальности.

— Тебя что-то огорчило, Вэл? — наклонившись, Пит ставит мне бокал с виски, с пытливой встревоженностью заглядывая в глаза.

— О нет, что ты! Меня просто почтили честью! — криво улыбаюсь, делая большой глоток.

Так, а теперь стоит подумать, почему я оказалась именно в этой части пещеры. Раз, потому что мне требовалось выпить, два — здесь был Грант, Тео, Ливия и Эммин. Неразлучная четвёрка. И сейчас этот засранец, не обращает на меня ни малейшего внимания, никто из них. И вот этот факт меня бесит больше всего! Грант пьёт, вернее даже пытается напиться, остальные как-то сочувственно за ним наблюдают, кисло разглядывая свои стаканы. На его скулах играют желваки, взгляд прищуренный, и по тому нервному движению, с которым он толкает рюмку бармену — можно сказать, что настроение у Гранта просто мрак. Рискую испоганить своё собственное, хотя куда уж хуже, подсаживаюсь ближе.

— Грант, что-то не так? Ты злишься, что я спела лучше, чем ты? — решаюсь даже пошутить, но улыбками тут даже и не пахнет.

— А? … Нет, поёшь ты классно, — «резкие движения, наклон головы, да его просто плющит. И что самое противное — при этом загадочные лица у всех остальных! Кажется, Мариса, подарившая мне чудный кухонный комбайн читает мысли, а ещё, Рэни, Дана и Блейд, все они телепаты, а значит, я могу одолжить эту способность, пока они есть поблизости». Пробую. Глухо! Не получается!

Эммин не выдерживает и многозначительно фыркает:

— Вэл, шудры учатся этому с детства. Мы чувствуем, что ты ковыряешься, но мы умеем защищать свои мысли, потому что у паритов так же есть свои телепаты.

— Тогда скажите мне сами, что не так! Между нами что-то произошло, а я не заметила?! Тебе что-то угрожает Грант? Тебя всё равно собираются выдать паритам?

— Твоего друга отпустили, Вэл, — Эммин отвечает мне вместо Гранта, который продолжает не смотреть в мою сторону. — Но Ли, выбрав покровительство паритов, решил остаться в городе. Ему ничего не угрожает, пока он не решит приблизиться к тебе или к кому-либо из нас.