— Спишь с открытыми глазами или переела энергии? — Грант смеясь, усаживается рядом, вытягивая длинные ноги. — Полиция к тебе ещё не приставала, а то с виду ты как обкуренная?

— Я просто очень сонная, — бормочу, еле ворочая языком. — И парочки эти, между прочим, не все съедобные, у многих так и не получилось меня вдохновить. Скажи, как понять, что ты не причинила людям вред?

— У нашей сущности есть, так сказать, «дозатор». Не бойся, некоторые люди разбрасываются энергией, почему бы и не подобрать.

— А что ты здесь вообще делаешь? Кажется, кто-то должен быть на свидании!

— Ну-у-у, … я просто счастлив, что ты дала мне шанс вовремя слинять, — Грант тянется ко мне ближе, пристально всматриваясь мне в глаза своим будоражащим многозначительным взглядом. Его пальцы нащупывают мои, крепко захватывая в плен мою ладонь. — Мне не очень-то и хотелось, я просто сделал, как ты советовала. Нашел девушку, которая пускала от меня слюни больше всех, но вот с остальным у меня возникли трудности. Не всегда ведь тянет к тому, кому нравишься ты. …Да, Вэл?

Тут же напрягаюсь, и отвожу взгляд в сторону. Но реакции у меня сегодня все заторможенные, поэтому сильно не нервничаю, и даже не пугаюсь того, к чему могут привести эти посиделки с Грантом в тихом уединённом месте. Его пальцы красноречиво ласкают мою руку, и это уже никакие не двузначные намёки. Он хочет возобновить наши сексуальные игры. Если бы ему сейчас стукнула в голову шальная мысль, справиться со мной особого труда бы не составило.

— Ладно, расслабься, я не собираюсь тебя грузить. У меня для тебя кое-что есть. Разверни! — беру протягиваемую мне коробочку, замечая, что при этом в его глазах прыгают лукавые искорки. У Гранта сегодня определенно хорошее настроение. Разрываю бумагу, открываю и пораженно фыркаю. На дне коробочки лежат две фигурки из шоколада — одна здорово смахивает на Гранта, вторая на меня. Он их всё-таки заказал!

— Я помню, как мы собирались съесть друг друга, — у меня на лице расползается непроизвольная улыбка не только от дурманящего запаха шоколада. — Я даже за то, что мне достанешься шоколадный ты, потому что эта фигурка больше. Но тебе не кажется, что как-то жутковато есть копию? Вдруг это сработает как ритуал вуду, откушу тебе ноги, а они возьми да исчезни?

— А ты начни с головы, чтоб сразу не больно! — Грант хватает шоколадную Валери, вызывающе откусывая ей голову. — С тобой всё в порядке? — и он в шутку начинает меня ощупывать. — Смотрите-ка, рыжая шмакодявка на месте! — но я не злюсь на это дурацкое данное мне им прозвище, особенно сейчас, когда он произносит с небрежной нежностью.

— А какая эмоция питает тебя? — медленно жуя его шоколадные ноги, спрашиваю я, следя за ним серьёзным взглядом.

— Огонь питают разные эмоции. Например, жаркие споры, драки, где присутствует ярость, …ещё страсть.

— Ух, ты! Про споры и драки понятно, а где Оскар Грант выискивает страсть? — даже в полусонном состоянии мне хочется его подколоть, вставить шпильку в этот ходячий оголенный нерв.

Грант игриво поджимает губы, снова запуская чёртиков в глаза, косясь в мою сторону:

— Всё тебе расскажи! Случается иногда …наткнуться, но искренняя страсть большая редкость, а фальшивка не питает. А ты не рискуешь говорить со мной о страсти здесь на лавочке в кустах жасмина, где можно порезвиться и остаться незамеченным?

— Не-а, во-первых, я сейчас подтормаживаю и висну, а в таком состоянии мне море по колено, во-вторых, ты уже должно быть усёк, что я катастрофически упряма, и в-третьих, вряд ли тебе нравятся сонные беременные женщины.

— С третьим ты точно промахнулась, то, что ты носишь ребёнка для меня не проблема, а сонная ты нравишься мне даже больше — я сдерживаюсь нечеловеческим усилием воли, чтобы не повалить тебя на лавку. С первым понятно — усталость. Но почему именно ты упёрлась, Вэл? На втором пункте уже висну я. Нам ведь ничто, и никто не мешает попытаться снова, только уже без масок, тем более что ты меня простила, если не соврала, конечно. Расскажи мне, я сегодня настроен поговорить в последний раз и очень спокойно.

— А можно я немного подремаю? — мне в голову приходит ассоциация, что сейчас я похожа на черепаху — от его вопроса мне хочется спрятаться в панцире. Иногда я бываю похожей на ежа — когда сворачиваюсь в клубок, выставляя колючки, иногда на страуса, когда включаю пофигизм и прячу голову от проблем в ворохе вдруг возникших дел, ещё бываю разными божьими тварями хищными и пушистыми, но именно в этот момент — я черепаха. Инфантильная и заторможенная. Призадумавшись, Грант раздосадовано кивает, хлопая себя по коленям, и я рискованная эксгибиционистка укладываюсь ему на ноги, закрывая глаза.

— И поспишь, и я отстану, да? — ворчит он, обо всём догадавшись. — Спи вредина, а если спросят не бомж ли ты, я скажу, что ты просто слилась с природой. Но вопрос остаётся повисшим в воздухе. Я тебя хочу и желаю знать почему нет!

Я просыпаюсь от приятного ощущения, что меня кто-то нежно гладит по голове, играя моими волосами — хочется замурчать и выставить пузико.

Но отдохнувшая я начинаю мыслить более трезво, возвращаясь в свою фантасмагорическую реальность с новыми силами.