По толпе прокатился шум общего вдоха, когда из устройств, закреплённых на днище дирижабля, к земле понёсся тонкий поток сверкающих белых осколков.

Лавина несущихся ледяных осколков быстро расширялась, и к тому времени, когда первые несколько валунов антарктического льда врезались в пустыню, поток был во много раз шире первоначальных девяти метров, вылетающих из закреплённого на дирижабле портала. К моменту, когда первые куски льда коснулись почвы, соседний дирижабль начал выпускать такой же поток льда.

Сухой воздух пустыни наполнился криками и аплодисментами.

К десяти часам утра все пять дирижаблей извергали из себя ослепительно сверкающие на солнце потоки льда.

На земле под ними пять ледяных конусов с завидной скоростью росли вверх и вширь. Их поверхность словно кипела от постоянно движущихся лавин колотого льда, а подножия окружали текущие с вязкостью масла потоки ледяной шуги. Непроницаемая пелена ледяного тумана скрывала землю, бурля как кипящая вода, чтобы истончиться и рассеяться под жгучими лучами солнечного света.

Собравшаяся толпа зевак ждала финального аккорда рукотворного чуда — наступление фронта ледяного тумана прямо посреди пустыни. Когда блестящее на солнце облако ледяного пара наконец-то покатилось к толпе, среди восторженных возгласов и смеха стали слышны гневные выкрики.

Плакаты были подняты. Фальшфейеры подожжены. Дымовые бомбы брошены.

Праздник превратился в побоище.

Отряды полицейских и офицеров Службы безопасности, призванные следить за порядком на мероприятии, начали пробираться к месту событий сквозь толпу. В их сторону по коротким дугам полетели камни. Крики становились всё громче.

Видео на больших экранах, установленных по периметру смотровой площадки для демонстрации крупных планов ледовых комбайнов и дирижаблей, сменилось пеленой статического электричества.

Люди бросились бежать во все стороны, стараясь оказаться как можно дальше от протестующих, так что полицейским приходилось идти против потока.

Как только хаос достиг апогея, огромная стена ледяного тумана обрушилась на смотровую площадку, закрыв солнце потоком настолько ледяного воздуха, что бегущие люди начали задыхаться в ледяных вихрях.

Паника и безумие, охватившие толпу, достигли своего пика.

* * *

«Назвать эту дыру Фонтанной улицей можно было только для неуместной саркастической усмешки над её обитателями», — думала Сави, спеша в сторону от перекрёстка по унылой тропе, по обеим сторонам которой стояли одноэтажные сборные домики.

Утоптанная пыльная почва улочки, вероятно, не видела свободно текущей воды с момента завершения последнего массового оледенения Земли.

«Звучит двусмысленно, — поправила себя она. — Последнее массовое оледенение в этих краях происходит прямо сейчас».

Сави находилась в одном из беднейших районов города, месте проживания рабочих, орошающих своим потом бесконечные сухие пески вокруг города. Сейчас рабочие отсутствовали — вероятно, продолжали выполнять грязную, низкооплачиваемую работу в рамках проекта «Вода Пустыни».

Их дети, слишком маленькие, чтоб умчаться смотреть на ледопад, остались на улице, и сейчас пытались найти себе занятия среди унылых металлических коробок домов, в которых жили их семьи.

Одна компания малышей играла в баскетбол на импровизированной спортивной площадке. Дети пытались закинуть мяч в помятые металлические обручи, закреплённые на криво вкопанных столбах. Сави снова натянула белую маску, как Кетчелл и Ларик, которые шли вместе с ней.

Никто не должен видеть их лица. Но едва ли это имело значение: детей и нескольких взрослых, которые сидели за пределами своих домов, охватила всеобщая апатия, пропитывающая это место.

«Эй, вы про меня не забыли?» — обратилась Сави к своему начальству. — «Когда нас наконец арестуют?»

«Мы заняты отлавливанием основной группы заговорщиков», — получила ответ она. — «Продолжайте свою миссию».

Сави ничего не ответила, отправив только оповещение о прочтении. Обуревающие её страхи росли, но вместе с ними росли и острые ощущения: эта миссия должна серьёзно проредить ряды безответственных революционеров. Это единственное, что имело сейчас значение.

Тала могла бы ей гордиться.

Прошло восемь лет с тех пор, как её двоюродная сестра стала жертвой перестрелки между полицией и радикальной группировкой «Путь света» во время неудачной попытки захвата правительственного здания в Нойде.

Сейчас у неё кибер-протезы ног и искусственная почка, но Сави помнила эти три ужасных месяца, когда вся семья погрузилась в агонию ожидания смерти вокруг больничной койки.

Теперь Сави представилась возможность отплатить её обидчикам — сделать так, чтобы другие невинные не пострадали от психопатов-бомбистов, считающих, что они имеют абсолютное право использовать силу для достижения своей цели.