«Впервые я увидел его в Тарасовке дня через три после того, как оказался в команде. Высокого роста, подтянутый, в светлой рубашке с коротким рукавом, темных спортивных брюках и такого же цвета элегантном галстуке, он стоял, опершись о деревянный барьер, огораживающий поле, где шла тренировка.

Когда занятие окончилось, Старший сразу же направился к незнакомому мне наблюдателю, радушно протягивая для приветствия руку. Чуть позже я увидел их сидящими на скамейке у клумбы. И совершенно случайно услышал слова Константина Ивановича: «А вы как считаете, Андрей Петрович?».

Кто же этот человек, у которого сам Бесков спрашивает совета?..» 78 .

«…Исторически его миссия заключалась в том, чтобы сглаживать острые углы в отношениях между старшим братом и Бесковым: у начальника команды и главного тренера было много расхождений по части того, как должна строиться работа в команде…» 79 , – к этой характеристике, пожалуй, добавить нечего. Впрочем, как дополняет Георгий Ярцев, «…когда Старостины и Бесков работали в унисон… – такое пробивное трио смотрелось всем на зависть!..» 80 .

Уравновешивающую роль Андрея Петровича в сложном балансе взаимоотношений Бескова и Старостина-старшего признавали все без исключения, причастные тогда к команде. Очень образно сформулировал эту роль Евгений Ловчев: «Бесков был очень жесткий с игроками. Для Старостина, напротив, футболисты были родными детьми. И если в начале совместной работы в клубе эти противоречия не слишком сказывались, то чем больше времени работал со „Спартаком“ Бесков, тем чаще от его разговоров со Старостиным высекалась искра. Буфером, пожарным, который тушил эти искры, и был Андрей Петрович, частенько вызывая огонь на себя…» 81 .

«Зная, что все черты этого своего характера Бесков перенес и в тренерское дело, Старостин всеми силами старался, чтобы новый старший тренер употреблял их только на пользу дела, – отмечал Александр Львов. – В этом Андрею Петровичу помогали его огромный авторитет и давняя дружба с Бесковым, которому спокойная мудрость старшего товарища была временами просто необходима…» 82 . При этом, как вспоминал Александр Нилин, третьему из братьев Старостиных действительно требовалась вся его жизненная мудрость: «Как-то, разговаривая с Андреем Петровичем Старостиным незадолго до его смерти, я понял совершенно отчетливо, что и он, даже он, будучи и старше Бескова, и в очень близких с ним отношениях, никогда бы ради сохранения, продолжения дружбы не задал бы тому вопроса, который тренеру «Спартака» мог бы испортить настроение…» 83 . А Лев Филатов констатировал: «…Андрей Петрович получил право, несмотря на скрытость процедур, считать себя заварившим кашу. Свою причастность он открыто провозглашал, показываясь на всех матчах, и не только в Москве, рядом с Бесковым, и мы привыкли все годы, что работал в «Спартаке» Бесков, видеть их вместе, локоть к локтю, шаг в шаг. Андрей Петрович, благословив выбор, охранял его, как часовой у знамени. Как он взаимодействовал с трудным по характеру Бесковым, подсказывал ли ему что-либо, ободрял, это мне неведомо, знаю только, что они ценили общество вдвоем. Неспроста, когда разразился конфликт, и Бесков после двенадцатилетней работы был вынужден уйти из «Спартака», только и слышалось: «Если бы Андрей был жив, он не позволил бы этому случиться»…» 84 .

…Первая встреча Бескова с третьим из братьев Старостиных произошла еще до войны, на футбольном поле: «Знакомство началось с того, что, выступая за «Металлург», я забил «Спартаку», в обороне которого был Старостин, три гола из пяти (мы выиграли 5:3). А закончилось долгой дружбой и взаимоуважением. Поскольку мы – единомышленники в футбольной игре. Андрей Петрович – подлинный джентльмен в жизни и спорте…» 85 . Память немного подвела Константина Ивановича – в том матче 1940 года на его счету было два гола…

Футболистом третий из братьев Старостиных, между тем, был, как известно, незаурядным. Дабы не перегружать читателя излишним перечислением фактов его спортивной биографии, приведем лишь рассказ Владимира Кесарева, относящийся к событиям 1960 года: «По окончании первой тренировки в Марселе игроки попросили Качалина провести хотя бы 20-минутную двусторонку. А он в ответ: „У нас одного игрока не хватает для двойного комплекта“. Тогда руководитель делегации Андрей Петрович Старостин решил нас поддержать: „Если вы не возражаете, то я могу сыграть центрального защитника“. И обращаясь к центрфорварду Виктору Понедельнику, добавил: „Только уж прошу не пищать“. И что вы думаете – Старостин в свои 53 года полностью закрыл, начисто выключил Витю из игры. Можете спросить самого Понедельника. Конечно, 20 минут – не 90, но мы любовались тем, как спокойно и ловко Старостин играл в отборе, в прыжках, отдавал пас в одно касание…» 86 .

Общеизвестно, что близко сошлись Андрей Петрович с Константином Ивановичем как раз в период совместной работы в сборной СССР в первой половине 60-х, где Старостин занимал пост начальника команды при старшем тренере Бескове. Роль его в команде была сродни той, что он позже будет играть в «Спартаке» времен Бескова. Как вспоминал тот же Кесарев: «Вспоминаю это все – конечно, такой начальник, как Андрей Старостин, подарок для любой команды. Внимательный, откровенный, чистый такой человек – всякий перед ним душу откроет…» 87 .

Андрей Петрович, не чуждый литературных занятий, оставил нам очень подробный рассказ о том, как начиналась его многолетняя дружба с Константином Ивановичем. Позволим себе привести этот рассказ практически полностью:

«…Люди познаются в совместной поездке быстрее и лучше, нежели в обыденном общении. Наша поездка с Константином Ивановичем Бесковым в Мексику в 1964 году утвердила меня в этом мнении, тем более, что пробыли там довольно длительное время, более месяца. Наше содружество по руководству сборной командой только начиналось, я знал Бескова с довоенных лет, даже несколько раз играл против него, но знакомство наше частыми встречами не отмечалось.