Я тяжело вздохнула и решила, что лучше все же не испытывать терпение Аверина и поговорить с сынишкой.

— Малыш, тебе папа рассказывал что-то про меня? — осторожно спросила я, подходя к нему.

— Он врал, что ты не моя мама на самом деле. Говорил, что моя мама умерла!

— Послушай меня, — мягко улыбнулась я. — Твой папа не врал.

— Но ты же моя мама!

— Я тебе сейчас расскажу кое-что, о чем хотела поговорить, когда ты немного подрастешь. Но ты ведь уже достаточно взрослый?

— Конечно! — гордо ответил мальчик. — Мне скоро шесть!

— Я помню, Даня. Так вот, это правда — твоя мама, которая родила тебя, умерла, когда тебе даже годика не было.

— Но как это? А как же я оказался у тебя?

— Твоя мама пришла ко мне за помощью, но врачи не успели ее спасти.

— А я остался у тебя?

— Да, так и получилось, — кивнула я. — Так что, можно сказать, что я была твоей приемной мамой.

— А папа? Он кто? Ты говорила, у меня нет папы.

— Когда с твоей мамой случилось несчастье, я искала твоего папу, но в документах его имя почему-то не было указано. Так что найти его не смогли. И я стала твоим приемным родителем.

— Мамой?

— Да. — Ребенок сосредоточенно смотрел на меня, переваривая новые факты. — Твой папа только недавно узнал о тебе и поэтому нашел.

— А как он узнал? — Все-таки умел сын задавать правильные вопросы.

— Я не знаю, малыш. Это лучше спросить у него.

— Не хочу, — отказался Даня.

— Но почему?

— Он мне не нравится, — заявил сын. И, честно говоря, я была с ним согласна, но озвучивать это благоразумно не стала.

— Он тебя обижает?

— Нет. Но он меня не любит.

— Почему ты так решил? — осторожно поинтересовалась я.

Малыш пожал плечами.

— Он не обнимает меня, не целует, как ты. Не улыбается. Только ездит на свою сверхважную работу.

— Сверхважную?

— Да. — Кивнул он. — Так говорила Нина Григорьевна Дарье Валентиновне.

— А Дарья Валентиновна — это…?

— Психолог. Мне она сказала, что она мой новый друг, — почти шепотом сказал Даня, как очень ценный секрет. — Но я потом подслушал ее разговор с няней.

— А ведь подслушивать нехорошо, — пожурила его я. На что сынишка виновато кивнул. — Ладно. Давай постараемся соблюдать условие твоего папы?

— Какое?

— Называть меня няней, — терпеливо объяснила я ему. — Понимаю, будет сложно привыкнуть, но… — Судорожно вздохнула, отгоняя страшные образы того, как Аверин выгоняет меня, навсегда забирая возможность видеться с сыном. — Но другого выхода у нас нет.

— Он плохой, — безапелляционно заявил Даниил. — И я не хочу с ним жить!

— Понимаю твои чувства, но вряд ли у нас получится что-то изменить, зайка.

— Но почему? Ты же моя мама! Мы можем уйти!

В глазах появились слезы, которые сдерживать было уже почти невозможно.

— Данечка, в жизни иногда обстоятельства складываются так, что человек вынужден подстраиваться, а не только делать то, что он хочет.

— И сейчас как раз такие обстоятельства?

— Да, малыш. Такие. Сможешь помочь мне? Боюсь, если ты откажешься, твой папа не позволит мне остаться с тобой…

— Конечно, мамочка! — сын бросился ко мне на шею, а я порадовалась, что так моих слез он попросту не увидит.

В этот момент раздался тактичный стук. Быстро смахнув влагу с щек, отстранилась от ребенка и вместе с ним вышла из ванной. В комнате был один из охранников Александра.

— Ваши вещи, — произнес он, ставя сумку на пол. — Привет, боец, — подмигнул он Дане.

— Здрасте, дядь Володь.

Мужчина окинул нас задумчивым взглядом и вышел, оставляя снова одних.

— Ну что? Поможешь мне разобрать вещи? — бодро спросила я.

— Конечно! — с энтузиазмом ответил сын, принимаясь расстегивать сумку. А я постаралась убрать тоскливые мысли куда подальше — в конце концов, мы были вместе. Остальное — уже неважно.

Я ушел к себе в спальню, чтобы хоть немного успокоиться. Мало того, что Воронцова своим упрямством в очередной раз вывела меня из равновесия, так еще и Даниил добавил. Почему он постоянно перечил мне вместо того, чтобы просто выполнить мой наказ? Я не понимал. Этот чертенок продолжал упрямиться. Совсем как его приемная мать.

Неужели он не понял, что иначе Евгения с ним не останется? Это было слишком для меня. Я едва сдержался, чтобы не передумать, — оставалось надеяться, что Воронцова сдержит данное обещание и вдолбит в голову этого упрямца нужную мысль.