— Лиа, — прошептал мужчина, прикрывая глаза. — Лиаль…

Он пьяно ухмыльнулся, вновь берясь за кружку с элем. Лиа-аль… Жена-девица. Громкий хохот вырвался из груди Ландара. Мужчина вновь издевался над собой. Столько времени желать ее, получить и не использовать права мужа, подменив юное тело супруги телом наложницы!

— И… идиот! — выдавил сквозь смех Ренваль. — Каков идиот! — смех резко оборвался, и наместник тяжко вздохнул. — Еще и король будет в ярости… Идиот многократно.

И он снова расхохотался. Как же все выходило глупо. Правда, для государя у него было оправдание — украли супругу. К Нечистому! Точно!

— Эй, — Ренваль махнул рукой, и нему поспешил один из телохранителей. — Скачи в Фасгерд. Передашь Его Величеству, что наместник Ренваль просит прощения, но не сможет явиться к государю, пока не разыщет свою супругу. Дело родовой чести. Так и скажешь. Расскажешь королю все, как было. Господин взял с собой госпожу, но в Алгиде ее похитили. Еще скажи, что ласс Ренваль нижайше просит помощи Его Величества в розыске похищенной супруги. Скачи сейчас же, не откладывая.

— Как прикажет мой господин, — склонил голову ратник и поспешил на выход.

— Гони изо всех сил! — крикнул ему вслед Ландар.

Король не оставит его просьбу без внимания. Как только его человек доберется до государя, дороги заполнят люди короля. Если уж наместнику не удастся самому сыскать супругу, ее найдут королевские воины, а эти найдут даже Нечистого под юбкой благочестивой сестры. И с чего он так не поступил еще у Алгида? Хватит! Хватит дурить, пора вспомнить, что у королевского наместника имеется разум, которым он всегда успешно пользовался.

С этой мыслью Ландар убрал медальон в кошель, допил эль и направился на улицу, велев его не сопровождать. В этот раз телохранители остались на месте, уже понимая, зачем выходит господин. И были правы. Ренваль выбрался на улицу, привалился плечом к холодной стене трактира, подставляя лицо ветру. Холод немного прочистил голову, и мужчина тяжело вздохнул. Пора было заканчивать пить, или же ратники потащат его на себе.

Высокородный ласс справил нужду, еще некоторое время постоял, прислонившись к стене трактира и уже собрался звать своих телохранителей, когда услышал поскрипывание снега под чьими-то ногами. Перед ним остановился незнакомец.

— А занятный у вас медальон, господин, — заговорил он без всякого почтения в голосе. — Расскажите, откуда он у вас?

— Что? — не понял Ренваль, пытаясь сосредоточиться на неизвестном.

— Уж будьте так добры, расскажите про медальон, — послышался насмешливый голос со спины.

Наместник развернулся, приваливаясь спиной к стене. В голове тут же пронеслось, что ему не справится сейчас даже с одним из двух подошедших мужчин, а уж с двумя и пытаться не стоит.

— Вы хоть знаете, от кого требуете ответа? — спросил ласс, косясь на дверь, его людей не было видно.

— Так мы же и спрашиваем, господин, — вновь усмехнулся второй незнакомец.

— Назовитесь прежде сами, — велел Ландар.

К нему подступили, зажимая в живые клещи. Первый незнакомец негромко, но с угрозой, произнес:

— Лучше отвечай добром, ласс, иначе мы заставим ответить.

— А вот это было лишним, — усмехнулся Ренваль и выкрикнул. — Ко мне! Нападение!

— Забавно, — приподнял бровь второй неизвестный. — И кто же прибежит тебе на помощь? Уж не остальные ли пьянчужки.

Ренваль собрал силы, ударил того, кто закрывал путь, и метнулся к двери, успев распахнуть ее и выкрикнуть:

— Ко мне!

Его дернули обратно, ударив в лицо. Наместник полетел на снег, его подхватили под обе руки, но дверь распахнулась, и на улицу высыпали телохранители Ландара, обнажая на ходу мечи. Незнакомцы выпустили Ренваля, бросаясь прочь от ратников. Двое воинов кинулись за напавшими на господина разбойниками. Один из незнакомцев остановился, дернул за шнурок мешочек на своем поясе, и, вытащив что-то, сдул это в сторону догонявших их с товарищем ратников.

Два истошных крика, наполненных болью, неслись вслед убегавшим. Остальные телохранители застыли, глядя на своих товарищей, заходившихся в крике. Тела их извивались, будто на воинов напала падучая немочь, но вскоре они затихли, и ратники отмерли.

— Что это было? — потрясенно прошептал один из воинов. — Колдовство?

— Чтобы ни было, мы уходим, — неожиданно твердым голосом произнес Ренваль, стирая с лица кровь. — Этих сжечь, не дай Святые, ежели мор.

Трактирщик, замерший в дверях, услышав приказ высокородного ласса, кивнул и кликнул своих помощников, велев тащить хворост и факелы. Когда наместник и его люди уезжали, за их спинами уже разгорался огонь, пожирая тела двух ратников, павших от неизвестной напасти. Теперь Гаэрд Дальвейг занимал мысли Ренваля целиком и полностью, вытеснив даже супругу.

Холод и нападение почти изгнало хмель из головы высокородного ласса, и теперь, оказавшись в окружении своих притихших воинов, он собирал разрозненные части мозаики. Ландар вспоминал все, что знал о Дальвейге. Он вернулся в день, когда примчался в замок, гонимый черной ревностью и гневом. Что мальчишка рассказал о себе?

На его отряд напали лесные разбойники, и конь вынес умирающего хозяина в лес, росший недалеко от замка Ренваль, где его и подобрала добросердечная Лиаль. Наместник поднял лицо к ночному небу, некоторое время рассматривал звезды, подумав, что, возможно, именно в эту же минуту на небо смотрит и его супруга.