Выгодный обзор перекрывает отец. Он не склоняет головы и не целует крест. Сложив губы в одну из своих неприятных улыбок, он вальяжно проходит прямо к батюшке и, расцеловавшись с ним в обе щеки, сует тому несколько пятидесятидолларовых купюр со словами "Во славу творца". Красномордый священнослужитель довольно сверкает глазенками и, пробасив нараспев "Спаси Господи», прикладывает ко лбу Исаева крест.

Ева фыркает, и этот вульгарный звук с громким эхом улетает под купол церкви.

Мать снова что-то недовольно шипит и дергает за плечо. Отец подхватывает. И даже батюшка, преисполненный своей непомерной благосклонностью к их уважаемой семье, тоже вставляет бесценные «пять копеек».

Некоторое время Ева с внутренним равнодушием частично внимает этому воспитательному процессу. Но вскоре, изображая недомогание, под прищуром недовольного отца выходит из храма.

Теплые дополуденные лучи июльского солнца ложатся на ее открытые плечи и руки. Запрокидывая голову, подставляет им и лицо. Щурясь, напевает и даже насвистывает, размахивая подолом сарафана и пиная носками туфель налетевший с тополей пух.

Озирается в слабой надежде встретить кого-нибудь из знакомых. Но двор опустел. На мраморных ступенях сидит лишь незнакомый ей мальчик.

Будто почувствовав ее взгляд, не расправляя плеч, он поднимает лицо. Злость и раздражение читаются в его темных глазах, будто Ева ему доставила неприятности. А она ведь только собиралась это сделать…

Чудовищная несправедливость, которую она теперь просто обязана исправить.

— Что ты здесь делаешь? — на всякий случай уставилась на него с таким же порицанием.

Пусть только попробует сказать ей что-то плохое — ох, она ему задаст!

Упираясь кулаками в тощие бока, девочка склоняет голову ниже. И волосы, сопротивляясь тонкому обручу, спадают ей на щеки. Они ее часто нервируют, но сейчас тот особый момент, когда она их не замечает.

— Тебе какое дело? — рычит сквозь зубы парнишка.

Его голос кажется Еве необычным. Слишком низким и сильным, как у взрослого.

Колеблясь между стремлением обидеть его и желанием услышать еще раз этот голос, открыто изучает мальчишку. Отмечая крупный красный рубец на брови, синеву на нижней губе, пару царапин вдоль левой щеки, опускает взгляд ниже — ссадины на костяшках сцепленных рук.

Последствия агрессии — то, что ей знакомо не понаслышке. Она знает их извилистую непредсказуемую изнанку.

И у нее вдруг что-то звенит в груди. Так незнакомо и так гулко.

Только Ева собирается убрать свисающие пряди волос, чтобы продемонстрировать мальчику шесть свежих швов за собственным правым ухом, как напряженные губы парня приходят в движение.

— Чего встала? Вали давай!

Застигнутая врасплох необоснованной агрессией, которая в разы превосходит ее собственную, Ева орудует словами, как палач топором.

— Где хочу, там и стою! Я, при желании, могу вышвырнуть тебя из этого двора. Проклясть тебя тысячей несчастий! Чтобы твое лицо грызли черви, а сердце клевали вороны! И чтобы ты, гадкий придурок, навсегда остался один… Чтобы никто-никто к тебе не подходил. И еще много-много чего!!! — выразительно завершает свою гневную тираду Ева.

Руки мальчика сжимаются в кулаки с такой силой, что сбитые костяшки белеют, пока на ссадинах не выступает свежая кровь. Его дыхание стремительно учащается, а взгляд становится тяжелым.

— Я сказал, проваливай! — выкрикивает он, нетерпеливо шоркая ногой по плитке.

Упираясь локтями в колени, напрягает плечи, словно собирается подняться, но, к удивлению Евы, все же остаётся на месте.

Тонкая струнка ее душевного равновесия натягивается, силясь порваться с оглушительными спецэффектами.

— Кто ты такой, чтобы указывать людям, что им делать?

Мальчишка игнорирует этот вопрос. Отворачиваясь, он сосредоточенно рассматривает зеленые кустарники, будто на них вдруг выросли кирпичи.

— Как тебя зовут? — едва контролируя голос, не унимается Ева.

Молчание.

— Я с тобой разговариваю! Отвечай!

Хочет ударить его. Но впервые в жизни ее одолевают странные колебания. Ей, вроде как, страшно. Именно осознание этого на самом дело подталкивает ее к дальнейшему необдуманному действию. Упираясь ладонями в плечи парня, она толкает его со всех сил.